Шестнадцать деревьев Соммы

Ёпрстэ, то есть Э.Э.Э.

Началось все достаточно интересно, хотя меня сразу напряг отталкивающий стиль перевода. Всякие словечечки типа "горушка", "дождик", "ножик", "гостиничка", "газетка", "табачок" и прочие ути-пусечки. Эмн, это вообще молодой парень, которому чуть за двадцать, так говорит и думает или девчулечка-бабулечка из прошлых годочечков? Затем начались словесные сюрпризы по типу. И тут я "почапал","глодая булочку", и так "измахрил" ея, что она вся "обтрюхалась" по самую "попу". Вот такая вот "бабья инфа".

Э.Э.Э. Нда. Ну ладно, я таки мужественно переморщилась, ибо история наклевывалась довольно интересная. Дед - бывший норвежский фашист, которого продолжают травить и в 90-е гг. ХХ века. Вот же ж какие непрощающие люди в норвежских деревнях. Ну что, он терпит и выращивает картошку на ферме. Внук, чьи родители загадочно погибли в 1971 году во Франции в лесу под Соммой, где в первую мировую войну шли ожесточенные бои. А его самого долго искали после их смерти и нашли во врачебном кабинете где-то далеко от леса. И в школе мальчика тоже доводят из-за деда. В том числе, учителя. Ворох семейных тайн, о которых дед упорно молчит. И только после его смерти, внук начинает копаться в бумагах, а до этого, значит, не смел. Надо же, как послушны норвежские дети. Лично я давно залезла бы и выяснила все, что касается меня. Любой человек имеет на это полное право. Бывшая девушка, навострившая лыжи, чтобы по-быстрому оседлать осиротевшего внука и его хозяйство.

И все было терпимо и даже увлекательно, пока внука не понесло ветром расследования на Шетландские острова. С этого момента текст стремительно начал скатываться в демонический ахтунг. Значит, выяснилось, что родной брат деда во время второй мировой войны поскакал во Францию по заданию одного чувака, чтобы спасти некое семейство, но пошел в сопротивление и положил болт на задание. Те люди погибли, а дед приперся до заказчика и его же обвинил в их гибели. Э.Э.Э. Причем, там во Франции он закрутил роман с одной из дочерей этого семейства, сделал ей ребенка и потом оперативно скрылся от преследования фашистов. Э.Э.Э. А его девушку вместе с ее семьей сгноили в концлагере, пока наш "герой" скрывался в теплом месте. Зато после войны он начал разыскивать любимую, потом их общего ребенка и сильно страдать. Э.Э.Э. И внук, выяснив это все, прямо-таки застрадал на пару со своим "героическим" родственником. Э.Э.Э.

Впрочем, сломалась я на типа любовной романи. В своих эпических расследованиях внук встретил некую девицу, ну ляляля, зазеленели тополя, то есть все очень-очень загадошно и слегонца романтишно, как вдруг налетел шторм. И молодые люди оказались в некоем доме, в некоей комнате, у огня, а сейчас цитирую:

"Я посмотрел Гвен в глаза... Ее взгляды все дольше задерживались на мне, мои - на ней, в глубинном осознании троглодитами того, что следует держаться вместе, чтобы не замерзнуть, производить потомство, не давать прерваться человеческому роду.
Под шерстяной тканью четко обозначились ее соски. Я превращался в животное."

Ёпрстэ, то есть Э.Э.Э. То есть, эй, давай, до свидания, - сурово сказала я соскам и зверью и закрыла нафиг этот жуткий триллер про троглодитские глубинные желания во глубине Шетландских островов. Тройку поставила за многообещающее начало.

Это невероятно захватывающая и так же невероятно грустная история, в которой причудливо переплетены события из разных периодов 20 века. Очень одинокий юноша ищет правду о своей погибшей семье и, как водится, вытаскивает на свет невероятное количество скелетов.

В целом неплохо, повествование иногда даже напоминает Харуки Мураками, чем книга меня и захватила. Но концовка так затянута и перенасыщена повторяющимися деталями, что испортила все впечатление.