Александр Вироховский

Ты будешь заниматься своими делами, она своими, но твое дело — угождать себе, а ее — угождать тебе.

Да, но вы убеждены, что добродетель выявляется только через искушение, и при этом настаиваете, что женщину никоим образом нельзя ни подвергать искушению, ни давать ей представление о пороке и обо всем, что с ним связано. То есть, по-вашему, женщина настолько порочна и слабоумна по своей природе, что не способна устоять перед искушением и может быть чиста и невинна, пока ее держат в неведении и строгости, но, будучи от природы лишенной истинной добродетели, она тут же станет на путь греха, как только ей о нем расскажут. И чем больше будет ее осведомленность, чем неограниченней свобода, тем глубже пустит корни ее порочность

дружбы вроде той, что когда-то возникла у нас с тобой, Холфорд, которого, несмотря на кое-какие шероховатости, я могу любить не за что-то, а просто так, как старое пальто из добротной, плотной ткани, но легкое и свободное, разношенное по фигуре, — такое можно надеть куда угодно, не мучаясь страхом его испортить. А вот мистер Лоренс был как новое платье: на вид все такое ладненькое, хорошо скроенное, но настолько тесное в подмышках, что, того и гляди, лопнет по швам от слишком широкого жеста, а снаружи такое опрятное — еще не потершееся и не помятое, — что десять раз подумаешь, прежде чем выйти в нем на улицу, опасаясь, как бы на него не упала капля дождя.