«История повторяется дважды — сначала в виде трагедии, затем в виде фарса», — гласит гегелевская максима.

Когда главный герой отправляется на пикник с родителями в прошлое, в фильме начинает играть песня, надоевшая всем ещё десять лет назад, — и тогда мы все начинаем жить. Как мы живём в эту одну минуту и шестнадцать секунд, пока из колонок звучит песня про любовь под липами! Нас окружает самая сердцевина лета и её запахи, и хриплое дачное радио в песчаной пыли, спелые мясистые помидоры и сиреневый базилик, золотистая иссохшая осока, тучи комаров, ночное звёздное небо, родители, соседи, лучшие друзья; и жизнь — не такая, какая она есть, но какой она бывает, только когда ты счастлив, и дышишь незаметно для себя, и притом очень уверен в собственном существовании; если бы режиссёр видел нас в этот момент — он был бы счастлив и уверен, и он бы дышал.

Мне кажет­ся, что фильм — такой же свидетель нашего рас­ставания, как и город, соборы, крыши и все, с кем я не встретилась в эти дни. Я сжимаю зубы и считаю до десяти, и стараюсь дышать очень тихо.