Бог Гнева

Власть — это дикая лошадь, которую укрощает только сильнейший.

Она — единственный человек, в чьей компании я чувствую себя свободно. Нет ни чувства долга, ни груза на моих плечах.

Это мне повезло с тобой, lisichka.

— Тебе не позволено забывать меня, lisichka.

Ее губы дрожат.

— Не называй меня так, когда ты уже отпустил меня.

— Я не отпускал тебя.

— Тебе не позволено забывать меня, lisichka.

Ее губы дрожат.

— Не называй меня так, когда ты уже отпустил меня.

— Я не отпускал тебя.

Однажды, и я имею в виду скоро, я сделаю эту женщину своей женой.

Моим партнером.

Моим всем.

Она будет моей всегда, а я буду ее.

Навсегда.

— Я уже говорила тебе, как мне нравится твоя забота после грубости? Это все меняет.

— Правда, да?

— Так я узнаю, что ты меня любишь. — Она прислонилась ко мне. — Спасибо тебе за помощь в моем пути самовосстановления.

— Ты помогла и мне. — Я целую ее макушку. — Мне никогда не нравилось держать кого-то рядом, потому что я ненавидел и боялся мысли о том, что меня бросят. Но я бы влюблялся в тебя снова и снова, если бы у меня был шанс.

— О, Джереми. — Она поглаживает мою челюсть. — Мне повезло, что у меня есть ты.

— Вот тут ты ошибаешься. Это мне повезло с тобой, lisichka.

Она вздрагивает, когда я выхожу из нее, и я поддерживаю ее, поворачивая лицом к себе.

— Черт. Я сделал тебе больно? — я смотрю на ее лицо.

Она фыркает.

— Немного поздновато для этого, тебе не кажется?

— Я не хочу причинять тебе боль, Сесилия. По крайней мере, не такую боль.

— Я в порядке. — Она пренебрежительно вскидывает руку. — Кроме того, мне нравится, когда ты делаешь мне больно.

Я обнимаю ее и целую в макушку, щеки, глаза и заканчиваю медленным поцелуем в губы.

Мне придется пропустить церемонию посвящения или, по крайней мере, опоздать, потому что мне нужно взять ее снова. На этот раз как следует и медленнее, как она любит.

— Ты делаешь меня животным, Сесилия.

— Я тоже животное рядом с тобой.

— Я дикий зверь, когда дело касается тебя.

— Это нормально. — Она хватает мою руку, лежащую на ее челюсти, и целует ее, словно не может перестать прикасаться ко мне. — Ты мой зверь.