Дублинцы (сборник)

«Отчего все эти слова кажутся мне такими тусклыми и холодными? Может быть, это оттого, что на свете нет такого нежного слова, как твое имя?»

Все становятся тенями, один за другим. И лучше перешагнуть в мир иной смело, на гребне какой-нибудь страсти, чем уныло сохнуть и иссякать годами.

Он не знал, как ему защититься от нападения. Он бы хотел сказать, что литература выше политики. Но они были многолетние друзья

– Сегодня день Парнелла, – сказал О’Коннор. – Не надо нам поднимать старую муть со дна. Сейчас мы все его чтим, когда он ушел, – все, даже консерваторы, – добавил он, повернувшись к Крофтону.

Ее общество было словно нагретая земля для тропического растения.

выглянувшая на миг натура возвращалась в лоно благоразумия

У него была странная автобиографическая наклонность, которая побуждала его время от времени составлять в уме краткую сентенцию о себе самом, с подлежащим в третьем лице и сказуемым в прошедшем залоге. Он никогда не подавал нищим и ходил с крепкою ореховой тростью, твердой походкой.

Инстинкт толкал его оставаться свободным, не жениться. Женатый – конченый человек, шептал инстинкт.

тарелку горячего горошка с перцем и уксусом,

Тут и там раздавались громкие приветствия признательных угнетенных.