Тепло твоих рук

Море безысходности заливает Марию, она затравленно оглядывается по сторонам, словно пытаясь отыскать в окружающих предметах хоть какой-нибудь выход, но понимает, что её комната — это просто ловушка, в которую она попалась, и теперь ей конец.

— Страх — это маленькие цветы под твоими ногами. Придёт осень и они исчезнут на холодном ветру.

Сердце бешено колотится у неё в груди, словно пытаясь вырваться из обречённого на нестерпимые мучения тела.

Мария не хочет думать о том, что будет тогда, но всё равно думает, представляя себе всё так, как бывало раньше. Папа будет долго и спокойно говорить с ней, а потом велит встать на колени, зажать руки между ногами, и начнёт бить по голове и, хватая за волосы, по лицу. Это всегда кончается тем, что Мария начинает вопить и закрываться руками, и тогда отец затыкает ей лицо подушкой, чтобы соседи не слышали крика, и бьёт сложенным вдвое ремнём, оставляя на руках кровавые полосы, больно, очень больно, так что в конце она уже просто свернувшись, лежит на полу, сама прижимая подушку к лицу, вцепившись в неё зубами, и молит про себя, чтобы кончилось истязание, чтобы очередной удар был последним. Маме папа называет всё, что происходит с Марией, непонятным словом «экзекуция», и мама никогда не жалеет Марию, и пока та не придёт вечером к отцу в гостиную и не скажет, что будет изо всех сил стараться и учиться хорошо, вообще не разговаривает с ней и на любое слово Марии отвечает, что не хочет разговаривать с проклятой дурой.

— Как можно быть такой бестолковой, Синицына? — вздыхает Антонина Романовна. — Я же сто раз объясняла формулу площади, а высоту мы проходили уже в прошлом году. Может быть, тебе надо в спецшколу для тупых детей ходить? Там сейчас до сих пор проходят таблицу умножения.

В классе слышится смех.

Сейчас, когда Мария делает умное лицо, она до смешного мила.

Кротость ненавижу я, потому что где кроткий, там и тот, кто мучает его, как скотину

Кротость ненавижу я, потому что где кроткий, там и тот, кто мучает его, как скотину

Кротость ненавижу я, потому что где кроткий, там и тот, кто мучает его, как скотину

Кротость ненавижу я, потому что где кроткий, там и тот, кто мучает его, как скотину