Я иду искать

разговаривать с равным гораздо эффективней, чем неразборчиво выкрикивать инструкции, свесившись вниз головой со своих алмазных небес. И проще, и интересней. И веселей.

Музыка и есть магия, – сказала леди Сотофа. – При должном к ней подходе, конечно. Собственно, любое дело при должном подходе – полной самозабвенной самоотдаче – становится магией. И открывает нас Миру. И изгоняет смерть.

Кот сбежал, кормить не надо, как в Ландаланде говорят.

Все самые разумные поступки в своей жизни я совершил, преодолевая точно такой же панический страх. Испытывать его – обычное дело для человека с воображением, однако на то и дана нам воля, чтобы не позволять страху влиять на наши решения. Заставить его заткнуться трудно, но вполне возможно, а то где бы я сейчас был.

«Очень долго» не означает «бесконечно».

тут ничего не поделаешь, другого себя у меня в любом случае нет.

Когда приходится выбирать между разными способами объяснить происходящее, я стараюсь руководствоваться принципом: правда – это то, что мне по душе. И вряд ли ошибаюсь чаще, чем те, кто делает наоборот.

«Все боятся, а мы веселимся» – хороший девиз, – улыбнулся я. – Надо бы его в Зале Общей Работы на стене написать, чтобы никогда не забывать, в чем на самом деле смысл Тайного Сыска.

Я смотрел на ее искаженное злостью и мукой лицо и думал: оказывается совершенно не обязательно быть знакомым с концепцией ада для того, чтобы собственноручно сотворить его внутри себя

Чувство вины сродни смертельному заклятию, просто обычно мы накладываем его на себя сами, вот и вся разница.