Вопль

если не выбраться с этого дна, то хотя бы научиться дышать под водой.

Передо мной стояли три чёрных зверя, аналогов которым по мощности и красоте в мире просто нет. Я смотрел на них и не мог дышать.

— И поэтому, когда у тебя появились деньги, ты купил себе Астон Мартин.

Твоя любовь ко мне фантомна, но моя к тебе – выше всех существующих законов.

«Я видел лучшие умы своего поколения, разрушенные безумием, оголившимися в припадочном голоде».

— Я заметил её, — Тэхён кивает на чонгукову руку, на которой ровным крупным шрифтом красуется «Убей своих любимых». — И удивился. Ты ведь никогда не любил этот фильм.

— Да, — соглашается Чонгук, продолжая сидеть неподвижно. — Его любил ты.

— Почему? — в тоне Чонгука отчётливо слышится безысходность.

Почему ты оставил меня?
Почему позволил мне утонуть?

— Что ты ему сказал? — осторожно интересуется Юнги.

— Я не сказал, — Чонгук откидывается спиной на кресло, стоящее позади, располагается затылком на сиденье, задумчиво прикусывая губу, и вглядывается в потолок. — Я спросил.

— Я видел его, — почти шепчет Чонгук, надеясь, что Юнги не расслышит.

Прошло целых пять лет. Пять лет борьбы за воспоминания, которые ранят с каждым днём всё сильнее и сильнее и которые были прокручены в голове такое абсурдное количество раз, что теперь уже никогда не забудутся. Чонгук осознаёт, что его страдания были и продолжают быть напрасными, но не может прекратить терзать себя ими. Потому что ничто, кроме этой зверской моральной боли, не способно заставить его чувствовать себя живым.

Чонгук, как и все остальные покалеченные обстоятельствами люди, имеет право хотя бы на маленький шанс.