Дневник обезьянки

Моя жизнь — это история любви к тебе, my darling. Любить — не значит спать в одной постели; любовь — это нечто большее, и такой любовью я тебя люблю. Ты — моя вечная любовь, даже если я говорю о ней так неуклюже. Стоит мне тебя увидеть, передо мной все плывет. Я чувствую себя виноватой и злюсь из-за того, что больше не могу тебя обнять. Отныне мне запрещено тебя обнимать. С моими привилегиями покончено. Теперь я должна стучаться, прежде чем войти в твою дверь. И в твое сердце.

«Что из вещей тебе удалось спасти?» — как-то спросила я ее. Она задумалась и ответила: «Духи «Шокинг» в розовом флаконе от Скиапарелли. Если у тебя больше ничего нет, остается цепляться за излишества».

Серж проявил благородство и настоял, чтобы на обложке диска поместили мою фотографию — только мою, — потому что он мечтал сделать из меня звезду. Песня взлетела во всех европейских чартах. Нас проклял папа римский. Серж говорил, что он — «наш лучший пиарщик». И правда, сразу после выхода номера ватиканской газеты L’Osservatore romano пластинка начала продаваться как горячие пирожки. В Южной Америке люди ввозили ее нелегально, в конвертах от дисков Марии Каллас! Би-би-си тоже осудила «Я тебя люблю…», но, поскольку песня вошла в Top Ten и лидировала во всех британских чартах, они были вынуждены ее транслировать, пусть и в оркестровой версии. Песню перепели Бурвиль и Жаклин Майан. Мы присутствовали на записи, и Серж сказал, что получилось шикарно. А в прошлом году Guardian назвала «Я тебя люблю… Я тебя тоже нет» самой сексуальной песней в мире. Я ставила пластинку своим родителям, но каждый раз, когда доходило до моих вздохов, поднимала иглу проигрывателя. Слов они не понимали, а мелодия им понравилась. Но потом приехал мой брат и проиграл им пластинку целиком. Родители повели себя мужественно. Отец защищал меня перед своими друзьями из адмиралтейства, а мама продолжала утверждать, что это самая красивая в мире мелодия.