Доминик Ливен

в книге Дэвида Кэннедайна «Упадок и оскудение британской аристократии» — последней работе на тему о закате английского правящего класса — рассматривается судьба как высшей знати, так и нетитулованного дворянства — джентри. Я последовал примеру Кэннедайна, тем паче, что считаю: если дать определение понятию «пэр» более или менее легко, то провести четкое разграничение между джентри и некоторыми группами среднего класса гораздо труднее.

Ни в одной другой стране Европы, за исключением разве что Венгрии, не существовало сословия в точности равнозначного английским пэрам. Проводить прямое сравнение между титулованной аристократией России или Германии и английской Палатой лордов, разумеется, нельзя. В 1900 году и в России знатных родов было не больше, чем в Англии, в особенности если учитывать разницу в количестве населения обеих стран. Однако тот факт, что в России отцовский титул и владение собственностью распространялись на всех детей, означал, что автоматическое соответствие титула, статуса и благосостояния, в большинстве случаев обеспечиваемое в английском сословии пэров, в Российской Империи, было совершенно невозможно. Более того,

в 1900 году в России в дворянском сословии — при том, что к этому времени его политическое и социальное значение было уже минимальным — числилось свыше миллиона человек

титулованное дворянство Германии представляло собой гораздо более крупную и менее единообразную группу, чем английское сословие пэров. Обычно в Германии, как и в России, все дети наследовали отцовский титул, но правило это действовало по-разному в различных княжествах и даже в отношении различных категорий в пределах одного княжества. Кроме того, будучи некогда теоретически суверенными правителями, Standesherren даже в девятнадцатом веке пользовались нравом устанавливать свои законы в части наследования титула внутри своих семейств, что способствовало еще большему многообразию

различались также правила, но которым собственность передавалась по наследству. В Англии практически универсальным законом был майорат: в России майорат был редким исключением, применяемым лишь в семьях крупных землевладельцев. В Германии, даже в Восточной Пруссии, где данная практика в действительности имела место, она существенно различалась от одной семьи к другой. Например, майорат преобладал среди католической аристократии Вестфалии, а также среди большинства Standesherren, но во многих прусских дворянских семьях на свою долю в наследовании отцовской земли претендовали и младшие сыновья. Если в Германии титулованный аристократ мог лишиться своего богатства или положения с меньшей вероятностью, чем многие из его русских собратьев, то он никак не мог рассчитывать на то, что достигнет богатства и выдающегося положения английских пэров.

Гумбольдтовский Фонд, который оказывал мне столь щедрую и продуктивную помощь в течение десяти месяцев моей исследовательской работы в Германии.

частично демократические, частично деспотические традиции Вюртемберга пришли в конфликт с аристократическими устоями Standesherren. В целом, победа осталась за демократическими началами.

во время царствования Екатерины II и Павла удачливые придворные получили в общей сложности 385 700 крепостных»

В отличие от России, в Пруссии, наиболее влиятельном германском государстве, никогда не существовало слоя вельмож. Наиболее важным традиционно правящим классом в континентальной Европе девятнадцатого века было юнкерство. Оно оказало огромное влияние на судьбу не только Германии, но всей Европы в викторианский и эдвардианский периоды. Однако юнкеры принадлежали к сравнительно бедному и, как правило, нетитулованному дворянству. А потому, чтобы сказать нечто существенное о взаимоотношениях между новым временем (modernity) и европейской аристократией, историку необходимо изучить не только титулованную крупнопоместную знать, но также более широкие слои правящего класса.

В этой книге я собираюсь исследовать класс крупных землевладельцев и наиболее богатых представителей рядового дворянства, то есть те семьи, которые, по мнению самого дворянства, по своему состоянию и положению были причислены к «живущим благородно». Во избежание неловкого и ненужного многословия я буду рассматривать весь высший класс как «аристократию».