Мартин Гилберт

чебника политической экономии» Г. Фосетта.

Историю упадка и разрушения Римской империи» Э. Гиббона и «Европейские нравы от Августа до Шарлеманя» У. Леки

Она светила мне, как вечерняя звезда. Я нежно любил ее, но издали».

Немецкий морской офицер, Вильгельм Тагерт, впоследствии воевавший вместе с турками на полуострове, вспоминал: «Гибель «Триумфа» была таким невероятным зрелищем, что на какое-то время боевые действия на берегу прекратились. Солдаты вылезли из траншей в холмах Галлиполи и стояли на виду друг у друга, в волнении забыв обо всем. Они завороженно смотрели, как «Триумф» скрывается под водой, а затем прыгнули в траншеи и снова начали стрелять друг в друга».

На самом полуострове бои были такими ожесточенными, что 24 мая австралийцы и новозеландцы согласились на десятичасовое перемирие, чтобы турки могли похоронить 3000 своих убитых.

В конце мая в Лондоне газета Labour Leader опубликовала письмо пацифиста Клиффорда Аллена. «Страна уже перестала сражаться из-за того, что стало причиной войны, — писал он, — и теперь с еще большим упорством и безумием сражается из-за результатов войны». Чем дольше откладывается мир, утверждал он, «тем сильнее горечь войны и тем более тяжел и непрочен мир». Несмотря на истину, заключенную в этих словах, они не оказали влияния на ход войны.

В тот день она услышала слова сержанта-шотландца: «Мы их разобьем, но сначала они разобьют наши сердца!»

В меморандуме, составленном 29 июля, генерал Петен сообщал своему руководству, что в войне на истощение на Западном фронте победит «та сторона, у которой останется последний человек».

Бои на Галлипольском полуострове, на которые страны Антанты возлагали столько надежд, привели к очередному тупику, повторению в миниатюре окопной войны на Западном фронте. В этой отдаленной зоне боевых действий ее хотели избежать, однако все ее ужасы теперь повторялись и здесь.

Вечером перед казнью Эдит Кэвелл сказала капеллану американской дипломатической миссии преподобному Хорасу Гаану: «Они все были ко мне очень добры. Но хочу сказать, стоя перед Богом и перед вечностью: я поняла, что одного патриотизма недостаточно. Я не должна ни к кому испытывать ненависти или злобы».