Жорж Батай

этом кружении разума брали свое тоска, смятение одиночки, трусость, дурной тон

Кто не “умирает” от тоски быть лишь человеком, так всего лишь человеком и умрет.

А ведь тоска была его удачей: он был избран в той мере, в какой предчувствовал.

Но какая незадача, если он увиливает: он страдает и унижается, глупеет, лжет, притворяется. Увиливая от тоски, человек превращается в суетливого иезуита.

нет ничего более удручающего, это неискупимый грех — увидеть возможность и оставить ее ради чечевичной похлебки хоть какой-нибудь жизни. Возмож

Возможность безмолвствует, не угрожает, не проклинает, но тот, кто из страха смерти позволяет ей умереть, будет всего лишь обманщиком — вроде облака, которое обманывает долгое ожидание солнца.

По видимому, он окутал собственный образ магическим флером суеверий,

Поэтическое произведение сакрально в том, что оно является созиданием некоего топического

события, «сообщением», ощущаемым как нагота. –

Это самоизнасилование, обнажение, сообщение

другим того, что является смыслом твоего сущест-1

вования, но смысл этот «неустойчив»

Я распыляла себя, бросалась на все четыре стороны с гордой уверенностью, что все время нахожусь

в зените, а потом низвергалась, опустошенная, по-терянная, без рук, без ног.

Я пускалась в путь по крутым дорогам, по обры-вистым склонам, по скалам, над которыми кружат

орлы…

Инфернальная 8 все равно ловит меня своим лассо.

Ползу по ее изгибам

блуждаю по ее извивам

выпрыгиваю из круга

падая в другой

в петле задыхаясь

неподвижным лицом

извиваясь

угрем, дельфином, червем дождевым

«На самом деле религия – это сознание и само-ощущение человека, который или еще не нашел

себя, или уже снова себя потерял».