Тайсон Янкапорта

диалоге мы можем увидеть, что главная проблема современных подходов к риску состоит в том, что они рассматривают иллюзию безопасности как право человека, которое можно контролировать заранее, как переменную. Нельзя. На самом деле, в аборигенном мировоззрении вообще нет такого понятия, как безопасность, даже слово такое в наших языках отсутствует. Для нас безопасность, обеспечиваемая невидимой иерархией, звучит как полная ересь. Нет никакого смысла в безопасности, навязывающей человеку пассивную роль и отдающей его на милость властей, которые в случае беды могут вмешаться, а могут и не вмешаться. Поэтому у нас нет слова ни для безопасности, ни для риска. При этом у нас есть много слов для обозначения защиты.

В современных исследованиях ученым приходится претендовать на объективность — невозможный, богоподобный («я больше тебя») подход. Тот, кто его придерживается, витает в пустом пространстве и наблюдает поле, не будучи его частью. Иллюзия всезнания столкнулась с различными препятствиями в квантовой физике. Неважно, насколько упорно вы пытаетесь отделить себя от реальности: реальность меняется в зависимости от вашей точки зрения, поэтому всегда возникает эффект наблюдателя. Ученые называют это принципом неопределенности

Чтобы передача знания была эффективной, она должна включать как абстрактное знание, так и конкретное его применение посредством осмысленных метафор.

Если смотреть на мир через призму простоты, то вещи кажутся более запутанными, но, вместе с тем, менее сложными.

что я был не человеком в полном смысле, а просто набором резких реакций и гнева.

своих путешествиях я увидел, что нас заземляют и поддерживают в равновесии не вещи, а то, как мы поступаем.

Мы с ним много занимались традиционной борьбой, в которой раньше использовались каменные ножи. По правилам боя, удары противнику можно наносить только по рукам, плечам или спине (это очень трудно), а в конце схватки победитель, как ни странно, должен получить те же порезы, что и проигравший, чтобы ни у кого не осталось обиды. Довольно трудно порезать кому-то спину каменным ножом, когда он пытается сделать то же самое с тобой, но это становится еще труднее, когда ты знаешь, что с каждым ударом ты на самом деле наносишь порезы самому себе.

Быть может, если мы вновь пройдемся по невероятным тропам мышления наших палеолитических предков, то сможем заново обрести способность соображать, чтобы исправить тот бардак, который устроила цивилизация, — пока ехидны не решили выдворить нас и взять роль хранителей планеты на себя.

Этот метод я называю umpan. Этим словом мы обозначаем вырезывание и изготовление, но теперь оно также используется и для письма. Мой метод письма включает образы и истории, привязанные к месту и отношениям и выраженные в первую очередь посредством культурной и социальной деятельности

Я хочу использовать процесс аборигенного мышления паттернами для критики современных систем и вместе с тем передать читателям представление о самом паттерне творения.