Эдвард Резерфорд

Так обозначилась новая веха в конституционной истории Англии. Как Лондон выиграл себе мэра, а бароны – хартию, так и непритязательная палата общин навязала спикера и практику импичмента. Это были первые шаги на долгом пути к демократии, и дорога оказалась вымощена не идеалами, а предприимчивостью и средневековыми налоговыми бунтами.

На различных участках подходных дорог новые границы города обозначались цепями, преграждавшими путь всякому движению без уплаты пошлин. Эти проходы именовались городскими решетками, или барами.

Проповедь Джона Болла не походила ни на что, слышанное Дукетом прежде. А ведь мысль наипростейшая: все люди рождаются равными. Если Бог назначил существовать господам и слугам, Он сделал бы так в момент Творения. В отличие от Уиклифа, который утверждал, что всякая власть дается Божьей милостью, народный проповедник пошел дальше. Любое господство есть зло, всем богатством надлежит владеть сообща. Без этого дела в Англии не наладятся.

Дукет тем вечером начал понимать то, что было ведомо всем мудрым правителям Англии: Лондон – коммуна, но графства во времена смут неизменно тяготели к порядкам древнейшим.

Однако был извлечен важный политический урок, который помнили на протяжении многих столетий. Булл сформулировал его коротко: «Подушные налоги означают беспорядки».

Сторонников Уиклифа заклеймили уничижительным прозвищем лолларды, которое означало не то бормотавших молитвы, не то ниспровергателей Церкви. Библию Уиклифа назвали Библией лоллардов.

Роль мировых судов обозначалась постепенно. Это была хорошая, разумная система, в которой местные джентльмены при содействии профессиональных адвокатов высшего ранга, разбиравшихся в юридических тонкостях, главенствовали над судами графства.

В конце концов, то было творение искусственное. Многие аристократы и слыхом не слыхивали о гербах до рыцарских турниров, популярных в годы правления Ричарда Львиное Сердце. Но вскоре гербы превратились в моду.

Из двух великих университетов Кембридж всегда был радикальнее Оксфорда, где придерживались традиций. И когда кембриджцы, вдохновленные Эразмом – ученым эпохи Ренессанса, – обратили свои взоры к пошатнувшемуся колоссу Средневековой церкви, они быстро добрались до основ и подвергли анализу даже священные доктрины.

Книга, которую теперь Марта предлагала брату, была Женевской Библией. В ней содержался полный текст Писания, переведенный Тиндейлом и Ковердейлом на простой английский язык при Генрихе VIII. В течение полувека она была верной спутницей всех англичан-протестантов.