Антон Чехов

я признался ей в своей любви, и со жгучей болью в сердце я понял, как ненужно, мелко и как обманчиво было всё то, что нам мешало любить. Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе.

Так и мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее.

я не думал о ней, но точно легкая тень ее лежала на моей душе

почему она встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная ошибка.

все эти ужасы были, есть и будут, и оттого, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше

«Прошлое, – думал он, – связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого»

мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами.

Задушив его, она быстро ложится на пол, смеется от радости, что ей можно спать, и через минуту спит уже крепко, как мертвая…

Дождевые слезы на окнах и комнатные сумерки нагоняют на него тоску.

А ведь он взял отпуск и поехал со мной из дружбы, из великодушия, – думал доктор с досадой. – Хуже нет ничего, как эта дружеская опека. Ведь вот, кажется, и добр, и великодушен, и весельчак, а скучен. Нестерпимо скучен. Так же вот бывают люди, которые всегда говорят одни только умные и хорошие слова, но чувствуешь, что они тупые люди