Алёна Долецкая

она никогда, мне кажется, не выходит из образа, даже когда спит, я же постоянно забываю «надеть лицо».

Индустрия начала менять ярких и дорогих на тусклых, управляемых и подешевле. А надо-то было наоборот – менять ярких и дорогих на ещё более ярких и ещё более дорогих! Тогда раритетный продукт не съебался бы до посредственных мышей. Страшна ты, поступь империализма.

Прогнуться по приказу – увы, часть профессии. Но ещё и подарок за это взять – блядство.

Так вот, оказывается – не всё. По минному полю ходим. Под бронёй порой оказывается нежная кожа, и, если туда проникнет соринка, последствия могут быть сокрушительными.

Такие разные мимолётности бывают. Вроде бы совсем ничего, чепуха. Но они так часто вспоминаются – эти мгновения. Такими разными гранями поворачиваются, что кажется – внутри них целая жизнь.

Поселила сомнение – есть в этом слове «поселить» что-то мягкое и уютное, – чтобы сомнение заработало в твою пользу. Эдакий трюк Клементины – отказаться от агреcсии, от прямого боя.

When I’m good, I’m very good. When I’m bad, I’m horrid. [1]

И я поняла, чем мне нравится Восток – особым чувством соразмерности и уместности. У каждой вещи и поступка должно быть своё время и свой порядок, который возникает из собственного представления, как всё должно быть устроено. Мы, русские, можем скинуть каблуки в окно и: «А теперь – ванна шампанского!» Не мудро, может, зато мило. Восток же всё взвесит точно, на ювелирных весах.

Пепел Клааса стучит в моем сердце

Никулин – большой драматический актёр