Сэнди Хотчкис

По иронии судьбы, отношения, в которых преобладают зависимости и навязчивость, обычно являются взаимными — то есть взаимно нездоровыми. Quid pro quo[82] не всегда является очевидным, даже для партнеров, но, как правило, не стоит смотреть слишком глубоко, чтобы это увидеть. «Скрытые программы» — именно такие молчаливые ожидания, которые вызывают самые разнообразные проблемы, если кто-то не уловит или неправильно поймет косвенный намек или односторонние изменения невысказанного вслух «правила», являются «клеем», соединяющим вместе двух людей, страдающих навязчивой одержимостью. Вы подпитывайте или терпите мою зависимость-навязчивость, которую мы согласились не признавать открыто, а я буду подпитывать или терпеть вашу, о которой тоже буду молчать.

Но самое печальное в таких отношениях то, что в них почти никогда нет реальной близости, а если она присутствует, она не может в них сохраниться, ибо кому-то, — а обычно «кто-то» — это оба партнера, — становится не слишком удобно поддерживать отношения. Близкие отношения являются лечением для зависимых и навязчивых отношений и зависимого и навязчивого поведения, но если вы не переносите жару, то, скорее всего, вам лучше не заходить на кухню, где с любовью готовят и смакуют здоровые взаимные отношения.

Нарциссические личности — это люди, которые за всю свою жизнь так и не научились делать что-нибудь сами. За исключением фантазии о совершенстве, зависти к другим людям, у которых есть то, чего у них нет, и страха унижения, в котором они ни за что не признаются, внутри они оказываются пустыми. У них нет истинной Самости, способной вступать в отношения с другим человеком, однако они испытывают отчаянную нужду в том, чтобы кто-то еще соединился с их пустотой и помог им поддержать эмоциональное равновесие. Идеальным кандидатом на эту роль оказывается человек, желающий стать продолжением хрупкого Эго нарциссической личности, чтобы служить ей или объектом восхищения, или объектом презрения, а довольно часто — тем и другим вместе. Вывеска у них над дверью: «Эй, люди с покинутой Самостью, — все сюда!»

За исключением фантазии о совершенстве, зависти к другим людям, у которых есть то, чего у них нет, и страха унижения, в котором они ни за что не признаются, внутри они оказываются пустыми. У них нет истинной Самости, способной вступать в отношения с другим человеком, однако они испытывают отчаянную нужду в том, чтобы кто-то еще соединился с их пустотой и помог им поддержать эмоциональное равновесие. Идеальным кандидатом на эту роль оказывается человек, желающий стать продолжением хрупкого Эго нарциссической личности, чтобы служить ей или объектом восхищения, или объектом презрения, а довольно часто — тем и другим вместе

Как правило, нарциссическая личность решает эту проблему, разделяя восприятие объекта любви на «хорошее» и «плохое», и тогда «хорошее» восприятие каким-то образом сохраняется, а «плохое» восприятие остается в особой «кладовке», которую при желании можно открыть или закрыть.

Подобно телу и психике, Самость раскрывается последовательно. Ее раскрытие начинается со взгляда любящего человека

Чувствительная мать улавливает настроение своего ребенка и помогает снизить накал чувств перевозбужденного или расстроенного малыша, но вместе с тем она знает, когда можно позволить ему испытать некоторое перенапряжение, способствующее развитию у него собственной эмоциональной сдержанности

Они ищут человека, который бы смог им зеркально отразить ощущение их значимости и который при этом мог бы взять на себя невыносимое бремя их стыда и зависти. Для нарциссической личности партнер является всего лишь средством, позволяющим собрать воедино части его личности, восполнить его ресурсы и помочь ему скрыть дефекты своей личности.

Вследствие своей неспособности сохранять сложный образ объекта любви, то есть образ, в котором присутствуют хорошие и плохие черты, нарциссическая личность будет «забывать», «пропускать» или «не обращать внимания» на те черты собственного поведения, которые унижают этого человека, при этом ожидая, что объект ее любви будет жить, соответствуя идеализированным ожиданиям, в особенности на публике, независимо от тех унижений, которым он станет подвергаться со стороны нарциссической личности.

Сначала Мать в первую очередь оказывается для ребенка няней и партнером в играх, но в последующие шесть месяцев она становится для него персоной «нет-нельзя»

Фактически, еще задолго до наступления подросткового возраста каждому ребенку нужен какой-то человек, который признавал бы его уникальные способности и давал ему поддержку и открывал возможные перспективы, пока он овладевает нужными навыками. Такая помощь совершенно отличается от того, чтобы хотеть от ребенка чего то особенного, когда у того нет никаких особых склонностей или способностей, или от того, чтобы бессмысленно повторять «ты сможешь это сделать!» ребенку, который явно не сможет это сделать. Нужна некая эмпатическая настройка на данного конкретного ребенка: на его врожденные способности и его собственные мечты