Катерина Бондарева

— Тру! — кричит Диего. — Послушай меня! Беги от него! Он опасен! Он же в мафии!
Киран выталкивает Диего за дверь, через которую вошел Лиам. Она закрывается за ними с тяжелым, леденящим душу стуком, зловещим, словно хлопнула крышка на гробу.
Он же в мафии.
Вот оно.
Мое сердце колотится до боли в грудную клетку.
Лиам смотрит на меня с невозмутимым спокойствием. Он выглядит совершенно бесстрастным и не удивленным обвинению Диего. Такой же хладнокровный, как и всегда.
Выдают его только дикие глаза. Боже, они полыхают!
Через мгновение он говорит:
— Просто для ясности, я не в мафии. — Его голос падает на октаву ниже. — Я и есть мафия.

Мой волк. Мой смертоносный защитник, темный рыцарь в доспехах от Armani, разрывающий в клочья тех, кто осмеливается причинить мне вред

Когда мой бывший изменил мне через полгода после нашего переезда в Бостон, я выкинула всю его одежду большой кучей посреди тротуара и подожгла.

— Труви, — шепчет он мне на ухо. — Красивая. Упрямая маленькая королева пчел. Я хочу, чтобы ты попила, потому что вода поможет тебе исцелиться, а не потому, что я пытаюсь контролировать тебя. Не бросай мне вызов только для того, чтобы доказать себе, что ты можешь это сделать.

Моя уверенность раздражает его. Он поднимается, возвышаясь надо мной, и бросает на меня такой взгляд, от которого любой разумный человек задрожал бы. Но, по-видимому, я не разумна, потому что он меня нисколько не пугает.

Я прикусываю нижнюю губу зубами, чувствуя ее толщину, гадая, насколько будет больно, когда он поцелует меня (а он поцелует меня, это только вопрос времени). Но затем снова застываю, потому что Лиам утыкается носом в мой затылок…

И осторожно вдыхает.

Каждый дюйм моего тела покрывается гусиной кожей. Соски мгновенно твердеют. И я практически стону вслух.

Он обнимает своей большой теплой рукой мое плечо и сжимает его.

— Тише, — бормочет он.

— Это плохо кончится, — шепчет он.

— Обещаю, что больше не буду двигаться. Совсем-совсем.

— Я говорю не о сегодняшнем вечере.

— Не мог бы ты хоть на полминуты перестать загадывать? Я наслаждаюсь моментом.

Он издает низкий гортанный звук: мужской звук боли или удовольствия (не могу сказать точно).

— Я тоже. Вот в чем проблема, — заявляет он.

Он нежно меня обнимает. Как будто я хрупкая фарфоровая ваза, которую можно легко разбить. Это мне нравится ровно настолько, насколько и раздражает.

— Я не могу перестать думать о тебе.

— Нет, ты не моя игрушка, — хриплым голосом он щекочет мою шею. — Ты моя королева пчел. Моя нездоровая одержимость. Та, из-за кого я уже целый год не могу заснуть.

Глядя на меня сверху вниз мягкими глазами и сонной улыбкой, он говорит:

— Моя.

Боже. Почему он такой чертовски красивый? Это немного усложняет ситуацию.

— Ты всегда так счастлив, когда похищаешь ничего не подозревающую жертву?

— Нет, — тихо отвечает он. — Я счастлив, потому что проснулся рядом с тобой.