mark mrakovich

— Блять, я вас убью, если вы подохнете, мудилы,

Односторонняя любовь — пиздец, какая ядовитая штука. А вот когда взаимная, то самая кайфовая вещь на свете.

— Зайчонок, я хочу сказать, что… — кто-то очень громко сигналит. Винсент начинает накаляться. — Я щас биту достану и всем их лобовухи повыбиваю к хуям, — цедит он, не смотря на источники раздражения. — Я хочу сказать, что я тебя…

— Машину убери, мудила! — орет кто-то из очередного автомобиля. И откуда они тут вдруг все взялись? Вот именно сейчас, когда такое важное происходит.

Но если ты разобьешь моему сыну сердце, то тогда мне точно придется принимать меры.

— Я лучше собственное вырву из груди, чем ему разобью,

Утопая в благоухании, что словно кокаин. Застывая во времени, выпадая из реальности в какой-то сладкий сон, в землю обетованную. Ты не можешь сопротивляться своим желаниям, инстинктам и чувствам, бьющим через край.

Несмотря на обманчивое недовольство, умирает в руках Чонгука, как очередная звезда на небе; сгорает и хочет больше, намного больше. Такая смерть волшебна.

Ночью существуют только законы улиц.

Боль ядом растекается по венам и отравляет организм, провоцируя медленную и мучительную смерть.

Наверное, этого и достоин Джин.

— Чем будешь расплачиваться за проигрыш? Телом, — чонгукова рука отрывается от капота и скользит по бедру омеги, останавливаясь возле паха, на что Тэхен слегка поджимает губы, сдерживая прокатившуюся по всему телу дрожь, — или тачкой?

— Я не шлюха, мое тело ты не получишь, — так же шепчет Тэхен, пихнув Чонгука в грудь и вставая с капота. — В случае победы я заберу твою тачку.