Марина Козинаки

Прощаясь, мы пообещали друг другу заключить брак через двадцать лет: он, я и никакого гейства. Это лучшая клятва, которую могли дать друг другу асексуал с гетеросексуалом

Выглядела она нескладно: среднего роста, худая, с тонкими ножками, как у молодого олененка, – словом, обычная городская девчонка, но, несмотря на все это, Сева ощутил странное оцепенение.

Магия повсюду, независимо от того, колдуешь ты сама или это делает кто-то другой

Воспоминания, знаете ли, очень дорогая вещь, даже если они причиняют боль

– Беда не дуда: станешь дуть, а слезы идут

– Сомнения – величайший дар человека, но одновременно и ужаснейшее наказание

Но пора понять, что, убегая, ты не решаешь проблему: она обязательно тебя догонит. Нет, даже не так – она всегда с тобой, где бы ты ни был: в заколдованной деревне, непроходимом лесу или среди потусторонних – заберись хоть на голые скалы, – Ирвинг указал рукой за окно, – от своих проблем не убежать.

Каждое слово – якорь. Каждая вещь – знак, оставленный вам богами.
– И каждый сон?
– И тем более сон

Он взглянул на большую фотографию, изображавшую худое веснушчатое лицо темноволосой женщины, на ее странную улыбку… Она всегда так улыбалась, хитро и очень весело, будто знала такие смешные тайны, что окружающим должно было стать неловко. Сева посмотрел на ее тонкий нос – по сути свой собственный, и пальцы его вцепились в черные острые, как стрелы, прутья ограды. Он замер, сам напоминая каменную статую, и не двигался. Ему хотелось пошевелить губами, произнести тихо-тихо какое-нибудь слово, обращенное к ней, но губы его не слушались, на секунду захотелось позвать ее громко, крикнуть, броситься на эту холодную плиту, разбить ее руками, вытащить ее из-под земли. Хотелось упасть на колени и рыдать, как маленький потерявшийся или брошенный кем-то ребенок, но ноги твердо держали его

«Муромец и пирожки: что между ними общего?»