Мона Каальни

Жизнь просто насмехалась над ней. И всё, что ей остается, это реветь на плече у врага. Он оказался отзывчивее всех. Какая ирония. Браво, Гриффиндор!

Обязательно брать моё?

Тео удивленно вскинул брови.

— Теперь уже «твоё»? Какой ты переменчивый.

Представьте, на рельсах стоит ваш ребёнок, — начал в один из таких вечеров Тео.

Драко поднял брови в возмущении.

— Ну, не конкретно ваш с Грейнджер, — хохотнул Теодор. — Хотя я бы посмотрел на это золотце

— С чего ты решил, что у тебя будет сын? — посмеиваясь, спросил Тео.

— Сын или дочь. Неважно… — Драко на мгновение взглянул на Грейнджер. — Тем более, если это будет дочь, я ни за что не смогу перевести стрелку в её сторону. Мне кажется, если ты привёл человека в этот жуткий мир, твоя обязанность его защитить.

Искра. Небо рассекла яркая вспышка. Огромная звезда, сгорая, прокатилась по ночному куполу. Гермиона вскрикнула от неожиданности.

Драко обернулся к ней и мягко спросил:

— Успела загадать желание?

Драко смотрел на происходящее со стороны. Человек, который издевался над его милой маленькой девочкой, был омерзителен.

Как же ты меня бесишь. Драко! Нет ничего, что могло бы заставить меня от тебя отвернуться. Слышишь? Я столько дерьма в жизни пережил. И твоё переживу.

— Поверь…

— Что поверь? Я тебе сейчас как въебу! — Забини снова замахнулся кулаком. — За кого ты меня принимаешь?

В четверг Тео и Драко как бы случайно наткнулись на Грейнджер в коридоре и утащили её за собой в туалет. А в пятницу Гермиона, бросив многозначительный взгляд на слизеринский стол, раньше ушла с обеда: у них появились лишних двадцать минут до начала нового урока и «божественная», как выразился Малфой, каморка для мётел.

О, Тео, свет моей души!
Замри, пожалуйста, заткнись и не дыши.
Ты — лучик света, солнышко, ты сладкий зайчик!
За что в друзья мне встал такой хороший мальчик?

Но, если быть серьёзным, то я рад,
Что в моей жизни есть голубоглазый гад.
Я рад, что вместе можем падать мы, но не упасть.
И разделить секрет один и страсть.

Я рад, что несмотря на подлость бытия,
Был рядом ты, поддерживал меня.
Я знаю, что за шириной улыбки,
Ты мне прощаешь чёртовы ошибки.

Наш лучик света топит тонны льдин,
Чтоб дать понять тебе — ты не один.
И звёзды сцепят вечность на запястье,
И мы почувствуем намёк на счастье.

Пусть загибается у моей музы лира,
Твоё «Я дам тебе всё время мира»
Хочу запечатлеть пером,
Чтоб перечитывать и ржать потом.

Ведь, я уверен, ждать тебе придётся вечность.
Напомни, веришь ли ты в бесконечность?
И напоследок я хочу сказать,
Чтоб окончательно душонку растерзать:

Когда весь мир, пустой и серый,
И тлеет разум на осколках веры,
Под удушающей морской волной
Ценнее фразы нет, чем: «Я с тобой».

Сердце упало. В комнате вдруг стало тихо и пусто. Тео оторвал покрасневшие глаза от клочка бумаги и набросился с объятиями на Драко. Тот попытался отстраниться. Но Тео крепче сжал его и шмыгнул носом.

— Я с тобой. Я всегда с тобой… — неразборчиво прошептал он куда-то в плечо друга