Эстела Уэллдон

Сперлинг, рассуждая об этиологии детского фетишизма, говорит, что «в жизни этих детей имело место реальное соблазнение и реальная гиперстимуляция инстинктов, составляющих ткань отношений с родителями, особенно с матерью» (Sperling 1963, р. 381, курс. Э. У.).

Подобным образом в трех случаях, описанных Крамером (Kramer 1981), детей привели на консультацию к психиатру из-за беспокойства родителей. В одном случае ребенка привели на анализ, потому что родители очень боялись его агрессии; в двух других случаях дети так затиранили родителей, что те больше не могли поддерживать прежнее положение вещей в семье.

Судя по всему, во всех этих случаях жертвы начинали проявлять агрессию и насилие на поздней стадии. Большинству профессионалов знаком механизм проективной идентификации (т. е. идентификации с агрессором), который проявляется в подобных случаях. Родители, повинные в соблазнении детей, часто сами оказывались жертвами соблазнения в детстве. Вездесущая, самовоспроизводящаяся по природе своей перверсия проявляла себя вновь и вновь. В случае, который описывает Марголис, это становится особенно очевидно. Крамер приводит случай Эбби, пятилетней девочки, жертвы сексуального насилия своей матери. Эбби пыталась воспроизвести со своей собакой эпизод сексуальной стимуляции, которой ее подвергала мать (Margolis 1980, р. 332). Это пример того, как возникает новая перверсия — бестиализм: собака репрезентирует инфантильные и обесцененные части Я девочки с точки зрения ее внутренней матери.

Времена меняются, и у нас уже есть свобода и выбор. Однако некоторые женщины, которые знают, что их матери использовали свои тела, чтобы доставить мужчинам сексуальное удовольствие, и свою изобретательность, чтобы суметь сохранить власть в мире мужчин, до ужаса боятся бросить вызов прежним устоям. Эти женщины живут в постоянном страхе, что их матери будут завидовать недоступным для них учебным и интеллектуальным достижениям. Этот «страх успеха» у женщин может стать аналогом страха кастрации, ранее приписываемого женщинам. Теперь мать становится «внутренним диверсантом», который подавляет достижения.