Борис Сичкин

наша семья, чтобы отвлечься от голода, всё время пела и танцевала

Чердаки старых домов, были большие и тёплые. Туда порой набивалось по сорок-пятьдесят человек

Коллективный гипноз завершала небрежно брошенная моим другом фраза: «Не становитесь! Всем не хватит!»

Неумолимый суровый прокурор не мог слова сказать: его душил смех. Судья старался не смотреть на черта, чтобы не расхохотаться.

Первого мая во время демонстрации на трибуне стоял мой спаситель. Это оказался первый секретарь ЦК компартии Украины Косиор

Он был любвеобильный. Как только он узнал, что между мужчинами и женщинами наступило равноправие, ему было всё равно, кто на его пути встал — мужчина или женщина. Он должен был лечь.

Дежурство моё заканчивалось, но когда меня пришли сменить, я отказался. Я знал, что как только я уйду, эта мразь

Не рот, а монетный двор

смотрел в упор на рыбок и недоуменно воскликнул: «Когда же они, бляди, сплять?»

— Я хочу русский забыть только потому, что на нём разговаривал