Любовь Свадьбина

– Пожелайте ему крепкого здоровья, – прошу в спину Дегона.
Тот останавливается на миг и продолжает путь, бормоча под нос:
– Пожалуй, оно ему потребуется. Предыдущие пятьдесят лет в моей академии ни разу не было разрушений, а за последнюю неделю ее ломали трижды. Трижды! – Он распахивает дверь. – Эзалон, нам нужно заключить долгосрочный контракт с гильдией стихийников и строителей. А еще стоит повысить противопожарную безопасность. И, наверное, деревья выпилить в Бездну, их так дорого восстанавливать.

Наставник запретил за тобой подглядывать.
Ну да, если бы мне такой наставник запретил подглядывать, я бы тоже тактично ждала снаружи. Может, даже на улице.

Я, конечно, понимаю, что с него сейчас просто гульфик отстегивают, но выглядит их возня весьма двусмысленно. Геринх брыкается, доспехи дрыгаются.
– Что они делают? – нервно вскрикивает кто-то.

Геринх вырывается, отбегает, сверкая кожей сквозь разодранные штаны.
Доспехи вскидывают в воздух отвоеванный гульфик с обрывками кожаных ремней и этих самых штанов и потрясают им вслед улепетывающему на четырех лапах оборотню.

Пиши: «Не соответствует санитарным нормам крепости, в связи с чем дальнейшее использование не представляется возможным».
Это так завуалированно называется «не выдержали тяжести драконьих тушек».

Чем дольше вы там ходите, тем дольше я вишу на уважаемой Валерии.

Не поймав злостного венценосного разрушителя, тот в драконьем облике носился вокруг нее как ошпаренный, плевался огнем, топал, хлопал крыльями и, кажется, развалил стену еще больше. Потом стоял над ней и сопел, выпуская из ноздрей струйки дыма, а Эзалон бегал вокруг него, успокаивал.

Расследованием занимается наследный принц и его брат. Рыжий такой.
Огнад разражается звонким смехом, похлопывает по подлокотнику-черепу.
– О, да тут не одна елка, а целых две. Странно, что Дегон так мало летал и огнем плевался.

ы уверена, что хочешь сделать то, что написано в этом гримуаре?
Пожимаю плечами:
– В крайнем случае, вы сделаете из меня зомби.
Огнад так смеется, что опирается на изножье койки, чтобы не упасть:
– Ты мне нравишься. –

Она же такая красивая, ты глаза ее видел? Словно шоколад!

«Скорее уж как обсидиан, — мысленно возражает Леонхашарт. — Прекрасный и опасный, пусть хрупкий, но при этом способный стать сверхострым лезвием».