Лев Гроссман

У меня на этот счет есть теория, которую я хотел бы сейчас огласить. Что именно, по вашему мнению, делает вас магами? — Фоггу опять-таки никто не ответил, но он, не смущаясь, кидал свои риторические вопросы один за другим: — Ум? Доблесть? Какая-то особенность, выделяющая вас среди прочих? Очень возможно, но вот что скажу вам я: магами становятся только несчастные люди. Сила мага в его способности ощущать боль. Он чувствует разницу между реально существующим миром и тем, какой он создал бы сам. Что, по-вашему, за штука гнездится у вас в груди? Маг потому и маг, что страдает больше других.

Большинство людей носят свою боль в себе и расправляются с ней разными способами — пока она сама не расправится с ними. Но вы, друзья мои, нашли способ использовать эту боль. Сжигать ее как топливо, получая тепло и свет. Вы научились ломать мир, пытавшийся сломать вас.

Дурные мысли одолевали — он не мог или не хотел остановить это мозговое кровотечение. Отныне он дипломированный маг. Он научился произносить заклинания, видел Врага и остался жив, слетал в Антарктику на собственных крыльях и вернулся голый назад одной лишь силой своей магической воли. Железный демон вмонтирован в его спину. Кто бы мог подумать, что можно обладать всем этим и ничего ровным счетом не чувствовать? Чего ему еще не хватает? Может, все дело в нем? Если он не чувствует себя счастливым даже здесь и сейчас, в нем должен присутствовать какой-то крупный дефект. Счастье, не успел он его обрести, снова от него ускользнуло. Ничто хорошее не длится долго. Как Филлори. Ужасная мысль.

Ты до того себя ненавидишь, что делаешь больно всем, кто любит тебя. В этом все дело, правда? Посчитаться с ними за любовь. Раньше я этого не понимала, а теперь поняла

А я ведь думал, что этот день, если он настанет, будет счастливейшим в моей жизни, философски констатировал Квентин. Каких только штук не выделывает с нами судьба.

Не испытав долгожданного счастья, он неожиданно испытал чувство освобождения.

Теперь все наладится. Пока непонятно как, но наладится обязательно. Должно. Квентин не сдержал слез — может, потому, что не выспался. Вопреки всем своим желаниям и инстинктам он упал на колени, зарылся лицом в опавшие листья. Из груди вырвался всхлип. Кто-то — он так и не узнал кто, не Элис — положил руку ему на плечо. Все будет хорошо. Его возьмут, почистят как следует, избавят от бед, сделают счастливым и цельным. Как все могло так испортиться? Почему они с Элис наделали таких глупостей? Ничего, теперь это уже не так важно. Начинается жизнь, которую он столько лет дожидался. Это Филлори.