Надежда Бунтман

А это, — продолжил Эзтергом, указывая на биб­лиотечные полки справа, — те, что мы прочли бы вам, если бы вы не проснулись.
Томек окинул взглядом стеллажи. Там было по меньшей мере десять тысяч книг!

Томек решил, что опаснее всего стать рабом привычки. Нескольких дней достаточно, чтобы уговорить себя остаться, а недели — чтобы убедить себя окончательно.

Олух невоспитанный! — рассердилась Ханна. — Знает, что забавный и потому на него трудно сердиться, вот и творит все что заблагорассудится.

В любом случае советую ночью спать рядом с ним. Нет ничего приятнее. Он одновременно и подушка, и перина, и печка, и еще он такой спокойный, что сразу же засыпаешь.

Приставала проснулся и принялся тереться о Ханну, чтобы та его погладила.
— Вот видишь, это самый ласковый зверь на свете!
Томек задумался: можно ли ревновать к панде по имени Приставала?

Но прежде чем начать историю моего путешествия, хочу сказать тебе, что никто никогда ее от меня не слышал и не услышит. К чему? Мне бы не поверили. Подумали бы, что я сочиняю, или что мне это приснилось, или, может быть, что я сумасшедшая.
Один ты, Томек, мне поверишь — после всего, что мы пережили вместе

какой-то момент мне захотелось спрыгнуть и сказать ему: «Папа, привет, это я...» Но мне было уже сорок, а в сорок лет не прыгают с дерева со словами «папа, привет, это я».

Для удачного пикника нужны: шесть омаров, рулет из телячьей головы, слойки с джемом, много пива, молодежь, старая дева для присмотра за молодежью, три-четыре послушных малыша, несколько пожилых мужчин, какие-нибудь интересные развалины (не путать с пожилыми мужчинами), сбор земляники и гроза к вечеру

Лето 1884 года тянулось дольше предыдущего — наверное, из-за бесконечных дождей. Даже разнообразные культуры плесени, выращенные на кусочках хлеба, не могли скрасить мне жизнь.

Папа, как я уже говорила, был ярым приверженцем рыбалки на мушку. Его друзья, такие же любители рыбалки на мушку, посвящали разговорам о рыбалке на мушку все свободное от рыбалки на мушку время