Охран Памук с искусством ремесленика передает атмосферу прошлого века в Стамбуле. Сложно потеряться во множестве героях романа, потому что каждого из них автор описывает с вниманием и любовью. Это же касается и самого города, улиц, автомобилей, правителей, подземелий и конечно канала Босфор. Примечательной для меня стала глава, которая изменила мое отношение к кино, показало другую сторону царства иллюзий, рабами которой мы стали. Охран Памук буквально снял оковы, что стягивали мой кругозор в узкие шоры повседневности. По этой книге еще не успели снять фильм, однако она изменила мое отношение к кинематографу, поэтому я добавил ее первой на эту полку.
"Когда в Стамбуле, в районах Шехзадебаши и Бейоглу, открылись первые кинотеатры, сотни людей были буквально ослеплены. Зрители испытывали ужас от того, что с ними проделывают в залах кинотеатров, громко кричали в отчаянии, на помощь приходили полицейские и врачи-психиатры. Тем, у кого сегодня бывает такая непосредственная реакция в кинотеатрах, надевают на ослепленные глаза дешевые очки. И все же находятся такие, что не желают успокаиваться. Он понял это, когда увидел в двух кварталах отсюда подростка шестнадцати лет, который ночью в упор расстреливал киноафишу. Другой, когда его схватили у входа в кинотеатр с канистрой бензина, вырывался и требовал, чтобы ему вернули глаза, да, глаза, он хотел видеть жизнь no-старому. Газеты писали, что сына пастуха из Малатьи за неделю так приучили к кино, что он забыл дорогу домой, забыл вообще все, что знал, напрочь потерял память, читал ли Галип об этом? Слишком много времени понадобилось бы, чтобы рассказать обо всех, кто стал нищим, так как не мог вернуться к нормальной работе из-за желания ходить по улицам, увиденным на белом полотне, носить такую же одежду, обладать такими же женщинами. Люди воображали себя на месте живущих на экране, их было так много, что сосчитать было невозможно, поэтому их не называли ни «больными», ни «грешными», наши новые господа даже нанимали их на работу. Мы все ослепли, все, все."
