Старый петух, запеченный в глине

Конечно, я все помнил. Память наша – как забор, что возле Щербаковских бань. Чуть ли не каждый старается похабную надпись оставить.

Так выяснилось, что я – интеллигент.
Тюремная обслуга вела себя очень агрессивно.

– Это лишнее, – повторил я твердым голосом.
– Лишнее? – переспросил он, сощурившись. – Что значит лишнее?! Кто его знает, что в жизни главное и что лишнее? Может, портвейн-это как раз самое главное…

Вечно тебе звонят какие-то подонки. Почему тебе Солженицын не звонит?

Я задумался-что происходит? Одиннадцать лет я живу в Америке. Шесть книг по-английски издал. С Джоном Апдайком лично знаком. Дача у меня на сотом выезде. Дочка-менеджер рок-группы «Хэви метал». Младший сын фактически не говорит по-русски. И вдруг среди ночи звонит какой-то полузабытый ленинградский уголовник.