Джевдет-бей и сыновья

— Хорошо, а что они думают о нас?
— О ком?
— Э, да вы, я смотрю, никак не привыкнете к тому, что вернулись на родину. О нас, о Турции, конечно.
— Мы для них все еще страна фесок, гарема и паранджи.
— Вот как? Жаль, жаль! У нас уже очень многое сделано! — обиженно проговорил Мухтар-бей, словно столкнулся с ужасной несправедливостью.
— Мы не придаем этому значения, но это ведь очень важно! — сказал другой депутат. — Мы достигли больших успехов, и теперь нужно, чтобы об этом узнал весь мир!

Казалось, они боятся, что чье-нибудь недовольство или жалоба может разом лишить их состояния; поэтому их очень радовали успехи в деле реформ, продвижение в Хатайском вопросе, подавление курдских мятежей и речи о братстве и единстве всего турецкого народа.

«Французы, убивающие наших соплеменников в Хатае, арабы, ударившие нас ножом в спину... Но нет, нет, самые отвратительные — евреи и масоны!» В инженерном училище был один студент-еврей. На первый взгляд его можно было принять за хорошего человека: подсказывал на экзаменах, давал лентяям переписать домашнее задание; но теперь Мухиттин понимал, что тот все это делал из лицемерия. Потом масоны. Все масонские ложи закрыты, а их имущество передано народным домам — но ведь это еще не значит, что они не ведут свою

«Французы, убивающие наших соплеменников в Хатае, арабы, ударившие нас ножом в спину... Но нет, нет, самые отвратительные — евреи и масоны!» В инженерном училище был один студент-еврей. На первый взгляд его можно было принять за хорошего человека: подсказывал на экзаменах, давал лентяям переписать домашнее задание; но теперь Мухиттин понимал, что тот все это делал из лицемерия. Потом масоны. Все масонские ложи закрыты, а их имущество передано народным домам — но ведь это еще не значит, что они не ведут свою

«Французы, убивающие наших соплеменников в Хатае, арабы, ударившие нас ножом в спину... Но нет, нет, самые отвратительные — евреи и масоны!» В инженерном училище был один студент-еврей. На первый взгляд его можно было принять за хорошего человека: подсказывал на экзаменах, давал лентяям переписать домашнее задание; но теперь Мухиттин понимал, что тот все это делал из лицемерия. Потом масоны. Все масонские ложи закрыты, а их имущество передано народным домам — но ведь это еще не значит, что они не ведут свою

Устыдившись этих мыслей, он решил, что постарается думать о чем-нибудь другом, и продолжил чтение. «Турки Хатая взывают о помощи... Мы отстоим свои права...»

Осман вдруг понял, что, читая эти строки, думает о том, какую выгоду может принести компании присоединение Хатая к Турции.

Сердце подскажет, кто враг. Ваши враги — все остальные нации: евреи, сегодня французы и арабы, завтра кто-нибудь другой, масоны, коммунисты, все инородные элементы, проникшие в наше государство, все эти иностранцы, с которыми воевал ваш отец! — Говоря это, учитель литературы продолжал добродушно улыбаться, словно говорил не о врагах, а о дорогих друзьях.

такой человек оказывается выброшенным из общества, становится чужаком. Вы это знаете не хуже меня. Всякий, кто здесь мыслит, одинок, потому что мышление, лишенное чувств, в наших краях — извращение. Да и как охватить все разумом? Ведь не зря нам от рождения дан не он один. Ведь у вас есть и чувства! Неужели вы не испытываете восторга при виде нашего флага, неужели вас не возмущают события в Хатае? Нет, какое-то волнение вы наверняка

Мир бурлит, а мы в шахматы играем! Да... Но что случилось с Австрией, то случилось. Мы-то что могли поделать?