Давший клятву. Архив Буресвета. Книга 3

Фокус со счастьем заключался не в том, чтобы замораживать каждое быстротечное удовольствие и цепляться за него, но в том, чтобы наполнить жизнь предчувствием множества будущих таких моментов.

Шла война, город мог пасть, но ей хотелось лишь узнать, чем закончится сказка.

Он поднял мальчика на вытянутых руках и радостно рассмеялся. Вокруг него вспыхнули золотые сферы — спрены славы.
— Мой сын!
— Мой господин! — воскликнула кормилица. — Будьте осторожны!
— Он Холин, — возразил Далинар, баюкая ребенка. — Он крепкий.

— Это действительно ты, — обронил Лирин, потом ринулся к сыну и заключил его в объятия. — О, Кэл. Мой мальчик. Мой малыш. Хесина! Хесина!!!

Но традиция, Кадаш, не становится ценной всего лишь из-за того, что существует. Мы не можем просто предполагать, что старое — это всегда правильное.

Эви. Он услышал имя своей жены!
И внезапно вспомнил ее лицо.

люблю традиции, — пояснил Далинар Кадашу. — И боролся за традиции! Я заставляю своих людей следовать заповедям. Я придерживаюсь воринских добродетелей. Но традиция, Кадаш, не становится ценной всего лишь из-за того, что существует. Мы не можем просто предполагать, что старое — это всегда правильное.

Тем не менее она попыталась держать голову высоко, спину прямо и идти так, как ее всегда учили наставницы. «Сила — это иллюзия восприятия», — будто услышала она слова Ясны. Первый шаг к тому, чтобы взять все под контроль, — это увидеть саму себя способной взять все под контроль.

Тем не менее она попыталась держать голову высоко, спину прямо и идти так, как ее всегда учили наставницы. «Сила — это иллюзия восприятия», — будто услышала она слова Ясны.

Таравангиан не исповедовал никакую религию, ибо все они были громоздкими конструкциями, предназначенными для заполнения пробелов в человеческом понимании. Бессмысленными объяснениями, которые позволяли людям спокойно спать по ночам, даровали им ложное чувство комфорта и контроля и исключали возможность достижения истинного понимания.