Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия

го в 1816 году803.
Что же служило образцом для французских художников, создававших модные иллюстрации? Вот типичное сообщение середины 1820-х годов: «В театре… было много модных нарядов. <…> На графине О*** заметили барежевый тюрбан желто-соломенного цвета с двумя белыми эспри. Один ток из синего бархата был убран пятью синими перьями, закрученными, и букетом из перьев. Два русские тюрбана из фиолетовой парчи с золотыми полосками украшены были брильянтовыми застежками»804. И эта тенденция – фиксировать и описывать в прессе одеяния знатных или именитых современников – сохранялась в течение нескольких десятилетий

Владимир Михайлович Строев (1812–1862), литератор, журналист, сотрудничавший с редакцией «Северной пчелы», один из лучших переводчиков французской и немецкой литературы, посетивший Париж в конце 1830-х годов, был еще более конкретен: «Модные журналы и модные картинки – просто спекуляция на доверчивости провинции и Европы к парижскому вкусу. Каждая редакция имеет модный магазин под своим покровительством и прославляет произведения этого магазина, выбирая те, кои были назначены для какой-нибудь известной дамы, по богатству или по красоте. Мужские моды составляются все-таки для провинции, наобум. Портной покупает партию синего сукна, и чтобы сбыть ее поскорее и повернее, шьет даром платье журналисту, который печатает в парижских модах, что на балах, концертах, и проч. носят только синие фраки»806.
Такая традиция формирования и рекламы модных фасонов продержалась примерно до середины XIX столетия, когда английский модельер Чарльз Фредерик Ворт ввел практику показа новых коллекций одежды для каждого предстоящего сезона.

модным иллюстрациям: «Не имеющим вкуса не пособят описания мод и модные картинки. Разрядиться по моде, по последней картинке не значит еще одеться со вкусом. Люди светские никогда не одеваются по картинке ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Петербурге – нигде. Они одеваются к лицу, они выбирают из журналов только истинно изящное, только то, что идет к ним»797. Обозреватель «Северной пчелы» убеждал иногородних дам по всем вопросам обращаться к столичным модисткам: «Мы советуем вам выписать на модель два, три платья из Петербурга, и по ним делать дома. Таким образом вы оденете по моде целый уезд! Это лучшее средство, чтоб не испортить ткани и не изуродовать себя, одеваясь по модным раскрашенным запоздалым картинкам, которыя прилагаются к некоторым толстым русским журналам ради прелестных читательниц! Мы никак не хотим верить, будто иныя семейства, живя в деревне, нарочно выписывают эти толстые журналы для модных картинок, хотя нам сказывал это человек достоверный! Не ошибся ли он? Как можно одеваться по этим мазулькам! <…> Толстый

урнал выходит раз в месяц, но картинка из Парижа доставляется недели в две или три, стряпается в Москве или Петербурге также недели две или три, и старая, обветшалая мода идет за новую. А пока книжка дойдет до провинции, а пока шьется платье! Да это целый век!»798 Провинциальные модницы, заказавшие свои туалеты по картинке, вызывали усмешки у столичных жителей. Эпизод из романа А. Погорельского «Монастырка» определенно списан с натуры: петербургский гвардеец Владимир Александрович Блистовский во время посещения конной ярмарки в Полтавской губернии приехал на обед к малороссийскому семейству. «Дверь растворилась, и влетели в комнату две девушки в соломенных шляпках, собою красивые и одетые совершенно по предпоследнему нумеру «Московского дамского журнала». Владимиру накануне случайно попался на глаза этот нумер, когда, проезжая чрез небольшой городок, он зашел к почтовому экспедитору, который, по обыкновению многих из сих господ, сам прочитывал журналы и газеты прежде, нежели отсылал их к нетерпеливо ожидающим подписчикам»799.
Предположительно модные картинки распространялись не только через журналы. В московской лавке Ивана Григорьевича Трухачева, на Лубянской площади в доме Шипова, в 1830 году выставлялось «Собрание Парижских костюмов во весь рост, или Приятной подарок на 1830 год милым барышням, состоящий из 15 искусно гравированных, иллюминованных картинок, наклеенных на картон, вырезанных и расставленных в приятном виде»800, а в 1832 году предлагались «Новейшие туалетные гадательные карты, для прекрасных девушек и любезных женщин, состоящие из 52 карт, изображающих парижские костюмы». Издатель сообщал об успехе оных в Англии и Франции и надеялся на интерес и благосклонность соотечественников801. Похожее издание упоминалось в столичных газетах 1816–1817 годов802 – «Туалетныя гадательныя карты, содержащия в себе 72 фигуры, с ответами из русских пословиц», напечатанные московской типографией Н.С. Всеволожско

скоре у «Дамского журнала» появились последователи: с 1825 года в Москве издавался «Московский телеграф», в котором присутствовал и раздел «Моды» и модные гравюры. В 1829–1830 годах существовал еженедельный журнал литературы, разных новостей и мод «Галатея». С 1831 года печаталось специальное приложение к журналу «Телескоп» – журнал (с 1832 года газета) мод и новостей «Молва», в котором помещались соответствующие обзоры и иллюстрации к ним.

аким образом, русские издатели внимательно следили за рынком европейской модной прессы и, несмотря на ощутимые затраты, трудности доставки и бюрократические проволочки, старались заполучить для своих подписчиков все самое лучшее. В 1840-х годах русские журналы постепенно переходят на прямые закупки гравюр в Европе. «Библиотека для чтения» в последнем выпуске за 1845 год объявляла, что издатель М.Д. Ольхин «ждет из Парижа чудеснейших модных картинок, которые с Нового года будут прилагаться к этому журналу…шесть этих картинок он даст подписчицам в зимние месяцы даром, а кто хочет получать по две картинки из Moniteur de la mode («Наставник мод» – фр. журнал. – Авт.) каждый месяц, всего двадцать четыре в год, тот доплачивает ему пять рублей серебром»792. Издатели «Москвитянина» анонсировали в декабре 1850 года: «Редакция уже объявляла и объявляет, что подписка на «Москвитянин» без картин не принимается. <…> Картинки, которые будут прилагаемы к «Москвитянину» следующего года, заказываются в Париже и будут получаться оттуда совершенно готовыми, почему необходимо ей знать, сколько экземпляров картинок ей требовать. (Образчики их можно видеть в конторе «Москвитянина».)»793.

(По преданию, губернатор Камчатки генерал П.И. Риккардо получал газеты два раза в год!794) Поэтому в русских изданиях нередки такие уведомления: «Модный парижский журнал замедлился по причине распутицы: посему и не получили мы новейших дамских костюмов»795. Осенью 1838 года редакция журнала «Библиотека для чтения» сообщала читательницам о несчастье, которое приключилось с обещанными картинками. «Пароход из Гавра, поврежденный бурею, не мог достигнуть Петербурга и должен был выгрузить все товары и наши картинки в Ревеле: оне до сих пор лежат в таможне этого города; разныя формальности, которыя надобно было соблюсти для получения их заочно, причиною тому, что эти картинки еще не пришли из Ревеля в Петербург, а новыя не могли быть так скоро получены из Парижа

Прибавления к Московским ведомостям». 1846 г.

тдельные, очень обеспеченные, счастливчики выписывали иностранные модные журналы. Эти издания появились во Франции, первое из них датируется XVII веком, а к концу XVIII столетия журналы, посвященные моде, существовали во Франции, Германии, Англии, Италии. Французские издания сопровождались изумительными иллюстрациями – цветными гравюрами, которые создавали выдающиеся художники и рисовальщики. Стоимость журналов была очень высока, круг подписчиков невелик, рассылка же в дальние страны значительно повышала их цену. Героиня очерка О.И. Сенковского «Петербургская барышня» (1833) принадлежала как раз к такой семье, где получали иностранную почту, ее туалет до мелочей повторял модель, описанную в последнем номере модного издания: «Посмотрите, посмотрите!.. Вот она!.. В гроденаплевом клоке с двумя длинными зубчатыми воротниками, украшенными широкою гирляндою, вышитою шелком, в малой атласной шляпке розового цвета с черною бархатною подкладкою!.. Вчера только пришел по почте обожаемый журнал La Mode771: сегодня уже видите вы на ней точно такой клок и такую шляпку, которые предписаны модою»772.

осковский почтамт поместил в одном из газетных выпусков список отправлений, возвращенных в 1817–1820 годах из различных городов «за неотысканием тех, к кому были адресованы». Опубли