Парадокс страха. Как одержимость безопасностью мешает нам жить

Свобода, как мы с ней обнаружили, достигается не бегством от боли, а ее принятием.

Мы не только биологически запрограммированы на поддержание физической близости с теми, кто заботится о нас, — этот аспект мы называем «привязанностью», — человеческая привязанность еще и психологически программирует нас на любовь и доверие к своим родителям.

Принимая «вину» на себя, ребенок закрепляет восприятие родителя как хорошего — ведь это упрощает поддержание связи с ним

Наши глубочайшие страхи словно драконы, стерегущие наши величайшие сокровища.

Райнер Мария Рильке

развитие которых стимулируется рискованным поведением.
В рис

рискованная игра рассматривается, с одной стороны, как результат неадекватной оценки риска, попытка привлечь внимание или импульс самоповреждения. С другой стороны, показано, что она несет развивающий опыт возбуждения, имеющий эмоциональную и биологическую ценность для растущего ребенка. Этот подход подкрепляется исследованием развития нервной системы у детей: обнаружены совершенно определенные области головного мозга, разви

спутником насилия является страх

купировав у себя чувство обиды, он заодно лишил себя и желаний. Казалось, именно желание навлекло на него беды. Та его часть, что стремилась оградить Тима от будущих душевных ран, последовательно понуждала его отказываться от всех желаний. Страх обиды, унижения и боли создал совершенно особую защиту. Эта защита оставалась полностью неосознанной и, действуя незримо, была чрезвычайно эффективна.

Намного проще приходить в мир, уже зная, что для тебя опасно, чем вынужденно экспериментировать или ждать, когда тебя научат

Бояться – это нечто большее, чем испытывать эмоцию страха