Железное пламя

Процессы, которые проходят за закрытыми дверьми для того, чтобы превратить молодых кадетов в полноценных всадников, способны вывернуть желудок даже самым стойким. Тем, кто склонен к тошноте, не стоит любопытствовать.
Майор Афендра. Руководство для драконьих всадников (запрещенное издание)

Быстрее. Мне нужно бежать быстрее. Страх стискивает мне горло, а приливная волна смерти гонится за мной по выжженному солнцем полю туда,

Следующий поединок. Даин Аэтос против Вайолет Сорренгейл.

Я не знала, как это вообще возможно, но мне одновременно хотелось запрыгнуть на этого человека и со всей дури врезать ему по голени.

тех пор как умер мой отец, я забыл, что значит быть любимым. Затем я вошел в этот квадрант и стал именно тем монстром, который был всем нужен, и ни разу не пожалел об этом. Но потом ты подарила мне эти слова, и я вспомнил… и почти потерял тебя. Я стараюсь стать лучше ради тебя, как и обещал, но ты должна знать, что этот монстр по-прежнему здесь, он велит мне использовать каждую бессердечную часть меня, чтобы заставить тебя вернуть свои слова.
Из восстановленной переписки лейтенанта Ксейдена Риорсона и кадета Вайолет Сорренгейл
Земля устремилась нам навстречу.

что я сегодня не умру».
«Его извинение нужно мне, Серебристая! – прогромыхал в моей голове голос моего дракона. – Пока Андарна в Сне-без-сновидений, я говорю за нее».
Варриш повернулся ко мне, в его взгляде перемешались ненависть и ужас.
– Я… прошу прощения. Не в моей власти призывать какого-либо дракона.
«На колени».
Рианнон втянула ртом воздух, а Варриш рухнул на колени.
– Прими мои искренние извинения. Ты и твой дракон. Оба твоих дракона.
«Я принимаю!»
Я резко перевела взгляд на Тэйрна.

Ты не черный дракон и вообще не из шести известных нам пород. Ты из седьмого рода».
«Да».

твоего восемнадцатого лета, когда услышала речи старейшин о слабой дочери их генерала — девочке, назначенной стать главой писцов, — и уже тогда поняла. У тебя был бы разум писца и сердце всадницы. Ты стала бы моей. — Она уткнулась мне в ладонь. — Ты такая же уникальная, как я. Мы хотим одного и того же».
«Ты не могла знать, что я стану всадницей».
«И все же мы здесь».

тоже. — Меня пошатывало от усилий, но я держалась — и поддерживала поток энергии в камень. — Ты могла бы не скрываться. Могла бы сказать мне».
«Если бы ты не догадалась, была бы недостойна знать, — фыркнула драконица. — Я ждала, когда вылуплюсь, шестьсот пятьдесят лет. Ждала

Ты бы это не простил?
Он закончил со шнурками и медленно опустил руки.
— Я прощу все, что ты сделаешь.