Мистификатор, шпионка и тот, кто делал бомбу
Impressions
- Мария Латышеваshared an impression5 years ago
👍Worth reading💡Learnt A LotЭмиль Жильерон, как и его отец, был отменным рисовальщиком и помогал сэру Эвансу восстанавливать реликвии миносской культуры. Да так талантливо, что археологи потом не знали, что им сохранять, незначительное количество настоящих фресок или работы Жильерона.
Лаура д'Ориано мечтала стать певицей, а стала шпионкой в пользу союзников в годы Второй мировой войны. Очень красивая женщина, единственная в Италии приговорённая к смертной казни.
Фридрих Блох - американский физик швейцарского происхождения. Так долго бегал от работы на военных, что случайно помог создать атомную бомбу. До конца испытаний вышел из проекта, и теперь благодаря ему мы имеем МРТ аппараты в поликлиниках.
Все эти люди жили в Европе и Америке в первой половине двадцатого века, в жизни они никогда не встречались, и трудно представить более разные и не связанные между собой судьбы. В книге они тоже не встречаются, если только на долю возможной секунды, но автор подробно описывает нам их истории, мысли, страхи, их жизненный путь. Книга необычная, не захватывающая, но хочется поскорее взять её обратно, я бы даже назвала её уютной. Мне кажется, в этом нет ничего удивительного - в книге нет ни одного диалога, это блестящий пример сторителлинга в лучшем значении этого слова. Это история, про которую хочется думать.
Quotes
- Мария Латышеваhas quoted5 years agoих неспешными маятниковыми движениями, или симпатичные маленькие бакелитовые переключатели на приборной доске, или карданный вал, который так изящно передавал крутящий момент двигателя на заднюю ось.
- Мария Латышеваhas quoted5 years agoПоэтому у него было много свободного времени и слишком мало пищи для ума. Он бы с радостью запил, но алкоголь не останавливал, а, наоборот, ускорял холостой ход его мыслей; да и слабенькое американское пиво ему не нравилось, мужчине вроде него, рослому и сильному, пришлось бы выпить невероятно много, иначе результата не будет.
И однажды субботним утром в апреле 1936 года он поехал в Сан-Франциско, купил в магазине скобяных изделий Коула набор первоклассных гаечных ключей и отныне на досуге возился со своим «шевроле-спортстером». Снял бамперы и в лаборатории Химического института поместил в хромовую ванну. Зачистил ржавые крылья и заново покрыл их ярко-красным лаком. Черную крышу водительской кабины перекрасил в белый цвет, чтобы она поглощала поменьше солнечного света. Заново набил просиженные сиденья, отшлифовал и отлакировал деревянные спицы колес. Снял головку блока цилиндров и за три дня скрупулезной работы вырезал из тонкой пробковой пластины новую прокладку, хотя за небольшие деньги мог бы выписать ее из Детройта. Потом смазал все подшипники и заменил клиновой ремень, высверлил впускной клапан и целый день трудился над распределителем зажигания, а под конец укоротил выхлопную трубу, потом опять удлинил и снова укоротил.
Когда он закончил, «шевроле» выглядел как новенький, и мотор стал мощнее, чем в тот день, когда автомобиль выехал из ворот детройтского завода. Феликс Блох слушал его урчание и радовался красоте, которая присуща функционирующей машине, и больше всего — он и сам удивлялся — ему нравились не сложные электрические компоненты вроде фар, распределителя зажигания или прерывателя, а простые механические - Мария Латышеваhas quoted5 years agoФеликс изо всех сил старался овладеть основами знаний, но уразумел только, что человеческий разум похож на мускул, который при непривычном усилии склонен впадать в паралич и даже при регулярных тренировках действует лишь в ограниченных пределах.
