Убежище

Ты беспокоишься обо мне?
– Ага, как и о ценах на чай в Китае.

Давид, Лев и Илья не причинят мне вреда.

Но затем взгляд льдисто-голубых глаз Ильи остановился на мне. Приближаясь, он снял куртку на ходу, бросил ее на отцовский стол и сказал:

– Давненько я этого ждал.

Сердце ушло в пятки, я потеряла дар речи от шока. Господи, меня сейчас стошнит.

Он казался спокойным, но я знала, что это не так. Его рот слегка приоткрылся, челюсти сжались. Жест едва уловимый, но прекрасно мне известный.

Спокойствие было неведомо моему брату. Если он не устроит со мной разборку сейчас, то обязательно сделает это со временем, причем без предупреждения.

Внезапно мной овладело такое чувство, как будто в легких закончился воздух.

Потому что я люблю ее.

Возможно, я буду где-то поблизости.

Я это сказала. Зачем я сказала это ему в исповедальне? И зачем дразнила сегодня на дороге? Меня точно не пустят туда, да и вообще не позволят куда-то уйти. Не в Ночь Дьявола.

Но я просто не смогла удержаться, наконец получив возможность с ним пообщаться. Он как головоломка. Думаю, ему хотелось многим поделиться, но что-то мешало произнести слова. Хотя во время разговора в той исповедальной кабинке Кай показал себя настоящ

– Все хорошо… – Она дернула головой, вырвавшись из его рук, и дерзко бросила мне: – Я приму любой твой вызов!
– Уверена, что примешь! И спереди, и сзади, насколько я слышала!

Ну, валяй. Приходи ко мне домой и забери ее.
Он усмехнулся.
– О, приду, – уверил парень. – Но я умнее тебя, поэтому сначала добуду свой козырь.

– Ну, у меня больше нет племянниц для тебя.
Мельком глянув на Бэнкс, я опять посмотрел на него.
– У тебя есть дочь, – подметил я.
Это привлекло внимание Гэбриэла. Услышав резкий вздох девушки, я едва сдержал улыбку. Проклятье.

– Мне страшно.
– Не бойся. Дэймону не обязательно знать, что тебе больше понравилось трахаться со мной, чем с ним.
Я зарычал и погрузился в ее тугое отверстие одним жестким, глубоким толчком, едва заметив разрыв тонкого барьера.
Запрокинув голову назад, с исказившимся от боли лицом, Бэнкс закричала.
Какого дьявола? Я замер.
Ее тело дрожало, она впилась ногтями мне в плечи и часто дышала. От боли, а не наслаждения.
У меня перехватило дыхание.
Нет, нет, нет…
Я лежал неподвижно и смотрел на Бэнкс, в то время как мой член пульсировал внутри нее.
Девственница?
Я чувствовал, как замешательство отразилось у меня на лице.
Твою мать, она была девственницей!
Девушка вновь и вновь хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться. Когда шок прошел, Бэнкс расслабилась, ее дыхание замедлилось.
Открыв глаза, она посмотрела на мое сокрушенное лицо.
О господи. Что я наделал?
Уголок ее рта медленно приподнялся в полуулыбке.
– Ты этого не ожидал, да?

– Ник моя, – заявил он, едва сдерживая эмоции. – Ты никогда не станешь для нее тем, кем являюсь я.