Моби Дик, или Белый Кит

Назавтра, когда я проснулся на рассвете, оказалось, что меня весьма нежно и ласково обнимает рука Квикега. Можно было подумать, что я — его жена.

Несмотря на всю татуировку, это был в общем чистый, симпатичный каннибал. И с чего это я так расшумелся, сказал я себе, он такой же человек, как и я, и у него есть столько же оснований бояться меня, как у меня — бояться его. Лучше спать с трезвым каннибалом, чем с пьяным христианином.

— Какая чёрт твоя? — произнёс он наконец. — Твоя говорить, а то я убивать, чёрт не знай.

Это уж было выше моих сил — я взвыл от ужаса, а он издал негромкий возглас изумления и принялся ощупывать меня.

Ведь это всего лишь его внешний облик, можно под всякой кожей быть честным человеком.

Никто не любит спать вдвоём. Право же, даже с родным братом вы всей душой предпочли бы не спать вместе. Не знаю, в чём тут дело, но только люди, когда спят, склонны проделывать это в уединении. Ну, а уж если речь идёт о том, чтоб спать с чужим, незнакомым человеком, в незнакомой гостинице, в незнакомом городе, и незнакомец этот к тому же ещё гарпунщик, в таком случае ваши возражения умножаются до бесконечности.

Хозяин снова усмехнулся своей издевательской усмешкой, словно что-то недоступное моему пониманию сильно его развлекало.

«Это команда „Косатки“! Я утром читал, что „Косатка“ появилась на рейде. Три года были в плавании и вот пришли с полными трюмами. Ура, ребята! Сейчас узнаем, что новенького на Фиджи».

— Однако постойте, — тут же добавил он, хлопнув себя по лбу, — вы ведь не станете возражать, если я предложу вам разделить ложе с одним гарпунщиком, а?

Ну и картина в самом деле, вся какая-то текучая, водянистая, расплывающаяся, нервного человека такая и с ума свести может. В то же время в ней есть нечто возвышенное, хотя и смутное, еле уловимое, загадочное, и оно тянет вас к полотну снова и снова, пока вы наконец не даёте себе невольной клятвы выяснить любой ценой, что означает эта диковинная картина.