Мемуары Муми-папы

Что ты — это ты — несчастье для нас обоих! Ты умывался? —

неспособности любопытствовать и удивляться.

Никто меня не понимал, и меньше всех понимал себя я сам.

«Одиночество! О, как бездушен этот мир! И заброшенность — мой удел!» — а также всяческие другие горестные слова, пока мне чуточку не легчало.

Мне думается, что я сделал много добра и ещё больше того, что мне кажется добром. И я ужасно симпатичный и люблю правду, если она не слишком скучна (сколько мне лет, я позабыл).

Все они были серьёзные, послушные и опрятные, ибо Хемульша, к сожалению, мыла их чаще, чем ласкала (она была цельной натурой, начисто лишённой нюансов).

Насколько романтичнее было бы положить меня, скажем, в выстланную мхом красивую маленькую корзинку!

хочу выразить свою горячую благодарность всем тем, кто в своё время споспешествовал формированию моей жизни, так что она стала подлинным произведением искусства,

Но я укрепляю себя замечательно мудрыми словами, на которые наткнулся в мемуарах другой великой личности, вот они:

Бренные завитушки короткой, но счастливой жизни!