Тысячеликая героиня: Женский архетип в мифологии и литературе

Непоколебимая уверенность Кэмпбелла в том, что именно такой путь проходят все герои, внушает трепет – сравниться с ней по стойкости может разве что его убежденность в том, что женщинам в его пантеоне героев не место.

Когда мой научный руководитель спросил, не было ли у меня каких-то конфликтов с этим человеком, я выдала: «Мне кажется, говорить о личных взаимоотношениях было бы неэтично и непрофессионально». Неэтично? Непрофессионально? Почему я не нашла в себе сил рассказать правду о том неловком (слово «травмирующий» тогда было нам неведомо) эпизоде? Я была эмигранткой и получала стипендию от организации, к которой относилась с огромным почтением, – высказать какое-либо недовольство вышестоящими лицами для меня было немыслимо.

Когда защита моей диссертации была отложена на час, потому что преподаватели факультета о чем-то совещались в аудитории, где она должна была проходить, я волновалась, но не слишком сильно. Однако во время самой защиты я с каждой минутой нервничала все больше, чувствуя какое-то напряжение, словно что-то идет не так. И лишь после окончания мероприятия, когда моя диссертация была предварительно принята, мой научный руководитель Теодор Циолковский, навсегда ставший героем в моей книге, рассказал мне о настойчивых попытках одного преподавателя с нашей кафедры воспрепятствовать моей защите. За год до этого я сбежала из его кабинета, когда он попытался зажать меня в угол, и до сих пор помню, как он говорил о своей страсти к рыжеволосым женщинам из Восточной Европы и какое облегчение я испытала, когда, схватившись за ручку входной двери, поняла, что она не заперта.

Я также буду рассматривать новые нарративы, возникшие на протяжении последних столетий: сначала в «бабкиных сказках», которые рассказывали детям на ночь, потом в текстах «проклятой толпы бумагомарательниц», как их в позапрошлом веке называл американский писатель Натаниэль Готорн, и на страницах «женской белиберды», по более современному определению нобелевского лауреата по литературе сэра Видиадхара Сураджпрасада Найпола из Великобритании.

Начиная с Евы и Пандоры, наша культура позиционировала любопытных женщин как сбившихся с пути, как исключение из правил, а их стремление к знанию объясняла темными и запретными желаниями.

В последний год его работы в колледже одна из этих старшекурсниц пришла к нему в кабинет и сказала: «Мистер Кэмпбелл, вы все время рассказываете нам о герое. А как насчет женщин?» Профессор удивленно поднял брови и ответил: «Женщина – мать героя; она цель его исканий; она заступница героя; у нее множество разных ролей. Чего еще вы хотите?» «Я хочу быть героем», – заявила студентка.

«женщины в два раза более эмоционально развиты… чем мужчины. И когда они разовьют способность добиваться мирового успеха вдобавок к способности любить, которая у них уже и так есть, они, очевидно, начнут управлять бизнесом, страной и всем миром»

Когда-нибудь, я искренне на это надеюсь, женщины начнут создавать школы и университеты любви

сказителя нельзя торопить: «Их ритм, паузы между словами, интонация были так же важны для истории, как и сами слова»

Для таких женщин-детективов найти (или сохранить) дружбу важнее, чем найти себе парня. Кроме того, в отношениях с мужчиной они видят угрозу своей выстраданной независимости