Пылающий бог

Он смотрел на крохотное тело в своих руках, безжизненное и вялое, совсем не похожее на ураган по имени Фан Рунин, и дрожал.

Нэчжа не услышал предсмертные хрипы в ее горле, не увидел остекленевший взгляд, не почувствовал теплую кровь на своих руках. Иначе он бы рассыпался на кусочки. Пока Рин истекала кровью на песке, он думал только об одном – какая же она крохотная, какая легкая, какая хрупкая в его руках.

И до сих пор любит. И будет любить всегда. Но это не имеет значения. «Ты меня бросил, – думала она, пока Катай рыдал от облегчения у нее на плече. – Ты решил, что меня обманул, но я знаю твою душу. И если ты не со мной, ты тоже сгоришь».

Не это ли когда-то чувствовали Дацзы, Цзян и Жига, во времена расцвета своей империи? Любили ли они друг друга так же страстно и отчаянно?
Наверняка. И не важно, как презирали они друг друга впоследствии, как желали друг другу смерти, когда-то они любили.

скоро они уже сидели в молчаливом кружке, окутанные густым ароматным дымом. Между ними лежала пустая бутылка из-под вина. Почти все выпил Нэчжа, а остальное досталось Катаю. Катай первый протянул другим руки, и они сплели пальцы – Нэчжа и Рин по обе стороны от Катая. Это выглядело совершенно неправильным, но Рин не хотелось отпускать руку.

легендам, страдания ее только украшали, и потому никто не заметил, как она угасает от сердечного заболевания, пока однажды она не рухнула в саду, схватившись за белоснежную грудь. В старинных историях это считалось романтичным.
Но Рин узнала лицо на другой стороне кладбища. И это была не Зимняя императрица.
– Это Теарца, – ошарашенно пробормотала она.
– Спирская королева? – поморщилась Венка. – О чем это ты?
Рин показала на статую.
– Посмотри на ее шею. Видишь ожерелье? Это спирское ожерелье.
Она уже видела такое ожерелье с полумесяцем – во сне. Видела его на шее Алтана. И знала, что это не игра воображения.
Но почему Красный император запечатлел Теарцу вместо императрицы? Значит, они и правда были любовниками?
Однако во всех легендах говорилось, что император пытался ее убить. После первой же встречи подослал к ней наемных убийц. Много раз на поле боя пытался добыть ее голову. Он так ее боялся, что скрылся на удаленном острове. А после смерти Теарцы превратил ее остров в свою колонию и сделал его жителей рабами.
И все же любовники иногда жестоки друг к другу. Разве Жига не любил Дацзы? Разве Цзян не любил Тсевери?
Разве Нэчжа не любил ее?
– Если это Майриннен Теарца, – сказал Катай, – то мы совсем не знаем свою историю.
– Просто потому, что Красный император вычеркнул Теарцу из истории, – сказала Рин. – Чтобы никто даже не узнал ее в лицо.

все же любовники иногда жестоки друг к другу. Разве Жига не любил Дацзы? Разве Цзян не любил Тсевери?
Разве Нэчжа не любил ее?

Наш мир – это сон бабочки. Сон богов. А когда нам снятся боги, это означает, что мы проснулись. Так понятнее?

Мудрец Чжуан-цзы однажды сказал, что не знает, то ли он видит сон о том, как превращается в бабочку, то ли всегда жил во сне бабочки.

Мир и так разрушается. Видишь ли, степные кланы знают, что время движется по кругу. Не бывает ничего нового, лишь снова и снова рассказываются старые истории, пока вселенная движется через цикл цивилизаций, разбивающихся в прах. Мы опять стоим на пороге эпохи хаоса и никак не можем ее предотвратить. Я могу только придержать некоторых лошадей в этой скачке.