Мы живем на Сатурне: Как помочь человеку с пограничным расстройством личности

Я засмеялась:
— Слушайте, я ведь сумасшедшая, а не дурочка!
И эта фраза, которая у меня вырвалась, стала еще одной моей опорой, как и утверждение, что я могу «держать в руках себя и других». То, что у меня повреждена эмоциональная сфера, а интеллектуальная в порядке, я чувствовала всегда, несмотря на все неверные диагнозы; и это тоже помогало мне держаться

засмеялась:
— Слушайте, я ведь сумасшедшая, а не дурочка!
И эта фраза, которая у меня вырвалась, стала еще одной моей опорой, как и утверждение, что я могу «держать в руках себя и других». То, что у меня повреждена эмоциональная сфера, а интеллектуальная в порядке, я чувствовала всегда, несмотря на все неверные диагнозы; и это тоже помогало мне держаться.

Страдание — это огонь, пожирающий в человеке все, что может гореть, а природа огня всегда одинакова, какая бы искра его ни зажгла. Поэтому и выстраивать иерархию страдания — бессмысленно, жестоко, даже садистски.

Марша Линехан, которую я упоминаю почти в каждой главе, определяет нас как «людей без эмоциональной кожи»27, клубок оголенных проводов. За счет этого человек с пограничным расстройством может не только ранить, но и чувствовать глубокое сострадание, понимать, помогать и стремиться облегчить жизнь других.

Не придумывай», «Это не проблема», «Другим хуже»? Что отвечать на то, что в условной Африке голодают условные дети?
Людям, которые приводят такие аргументы, бесполезно объяснять, что я, черт побери, существую, я здесь, мне плохо; что не нужно страдать сильнее всех в мире, чтобы быть достойным помощи.

Ни одному манипулятору я не желаю встретить пограничную личность: если мы захотим, то будем прикидываться жертвами — а потом отомстим за всех предыдущих. Манипуляторы и без того несчастные (в прошлом и настоящем) люди, но мы одним моментом возвращаем им все зло, которое они сотворили, — и это убивает их

Желание умереть, характерное для пациентов с ПРЛ, вполне поддается рациональному объяснению, поскольку та жизнь, которой они живут, зачастую невыносима.
Марша Линехан. Когнитивно-поведенческая терапия пограничного расстройства

В итоге, когда человек с пограничным расстройством личности вырастает, он вообще не понимает, что на самом деле чувствует и чего хочет. В одном интервью5 девушка с ПРЛ очень точно отметила: каждый день и даже несколько раз в день ты меняешься и не можешь вспомнить, каким был буквально только что.

Мы успокаиваемся только благодаря мысли, что кто-то действительно способен ощутить нашу боль. Потому что раньше мы такого не знали. Никогда.

чувство, что сейчас меня будут за что-то ругать