Долгая зима

Почему? Разве мы опять переедем в город? — вскричала Лора.

— Не кричи так, Лора, — мягко остановила её мама. — Помни, что тихий ласковый голос — украшение женщины.

Папа снова наполнил черпак и протянул его Лоре. Она уже однажды пробовала лимонад на дне рождении Нэлли Олсон в Миннесоте, когда была ещё маленькой. Но этот лимонад был гораздо вкуснее. Она выпила всё до последней капли и поблагодарила папу. Просить добавки было бы неприлично.

Город казался язвой на теле прекрасной дикой прерии. Вокруг конюшен догнивали старые стога сена и кучи навоза, задние стены фальшивых фасадов были неотёсанные и грязные. Начиная со Второй улицы вся трава была вытоптана, и между домами носились клубы песчаной пыли. От города исходил запах затхлости, пыли, дыма и стряпни. Из трактиров тянуло промозглой вонью, а у задних дверей домов пахло грязной водой от посуды, которую хозяйки выплёскивали прямо на землю. Но, пробыв в городе некоторое время, человек переставал замечать его запахи и начинал с интересом наблюдать за прохожими.

Казалось странным, что раньше Мэри, как старшая, любила командовать сестрой, а теперь они выросли и словно стали ровесницами.

— Не жалуйся, Лора, — быстро прервала ее мама. — Никогда не жалуйся, человек всегда должен быть доволен тем, что у него есть.

Санта Клаус всегда приезжает к хорошим девочкам, — твердо сказала мама. — Давайте отложим до Рождества чтение моих церковных газет и вашего журнала "Друг детей".

Помолчав, Мэри сказала:

— По-моему, это хорошая мысль. Это научит нас смирению.

— А я не хочу, — заявила Лора.

— Никто не хочет, — возразила Мэри. — Но нам это будет полезно.

Лоре иногда совсем не хотелось быть хорошей девочкой. Однако она немножко подумала и сказала:

— Ладно, мама, если вы с Мэри так хотите, я тоже согласна. Мы будем знать, что на Рождество нас ждет хороший подарок.

— А ты, Кэрри? — спросила мама, и та тихонько ответила, что согласна.

Никто заранее не знает, что его ждет впереди — разве что смерть да налоги.

Когда мама ее похвалила, она улыбнулась от радости. А потом лицо ее померкло, как меркнет свет перед приближением бури. Оно вдруг стало таким, каким бывало прежде, когда она, еще зрячая, ссорилась с Лорой. Она никогда ни в чем не хотела уступать Лоре — ведь она старшая и, значит, самая главная.

Потом лицо ее залилось краской, и она тихо призналась:

— Я тебя не победила, Лора. Я тоже больше ни строчки не помню.

Лоре стало стыдно. Она изо всех сил старалась опередить Мэри, но, как бы она ни старалась, до Мэри ей далеко. Мэри и вправду лучше всех. И Лоре в первый раз захотелось стать учительницей, чтобы заработать денег и отправить Мэри учиться в колледж. "Как бы мне трудно ни пришлось, я буду стараться, и Мэри все равно поступит в колледж", — подумала она.

Лора вдруг почувствовала, что замерзает. Ее рука в варежке так онемела, что почти не чувствовала руки Кэрри. Лору охватила дрожь, которую она никак не могла остановить. Где-то внутри живота застрял твердый комок, он болел и от дрожи становился все плотнее, а боль внутри все усиливалась.

Но больше всего Лора боялась за сестру. Кэрри не выдержит такого холода. Она слишком маленькая, худенькая и слабенькая. Надо как можно скорее где-то укрыться!

Лора и Кэрри так полюбили школу, что по субботам и воскресеньям, когда не было уроков, скучали и с нетерпением ждали понедельника.