Голубь

Ноэлю было уже за пятьдесят, за его плечами лежала ни много ни мало двадцатилетняя полоса абсолютного житейского однообразия и он никак не рассчитывал на то, что с ним вообще еще может приключиться что-нибудь этакое серьезное и значительное, если не принимать во внимание будущую смерть. И это его вполне устраивало, поскольку он не любил всякие события и прямо-таки ненавидел те из них, которые подрывали внутреннее равновесие и бередили внешний уклад жизни.

Ночью была гроза. Это была одна из тех гроз, которые выдыхаются не сразу после целой серии вспышек молнии и громовых раскатов, а длятся долго и продолжительное время сохраняют свою силу. Два часа она нерешительно перемещалась по небу, сверкала мягкими зарницами, тихонько рокотала, переходила из одной части города в другую, словно не знала, где ей собраться с силами, при этом ширилась, росла все больше и больше, затянула в конце концов подобно тонкому свинцовому покрывалу весь город, подождала еще, этим промедлением еще больше усилила свое напряжение, и никак не хотела разразиться в полную силу...

он испытывал лишь то чувство, которое принято называть терпимостью: очень равнодушная смесь отвращения, пренебрежения и сочувствия. Этот человек его больше не волновал. Он был ему абсолютно безразличен

И на протяжении более тридцати лет она сохранила одно важное свойство: она была и оставалась для Джонатана надежным островом в ненадежном мире, она оставалась его твердой опорой, его убежищем, его возлюбленной, да, его возлюбленной, потому что его маленькая комнатка нежно обнимала его, когда он вечером возвращался домой, она грела и защищала его, она питала его душу и тело, была всегда там, где он нуждался в ней, и она не бросала его. Она действительно была тем единственным, что показало себя в его жизни надежным

Он не был человеком, который совершает. Он был человеком, который терпит.

обогревала и защищала его, питала его душу и тело, всегда была на месте, когда он в ней нуждался и никогда его не покидала. Она в самом деле была тем единственным, на что он мог в своей жизни положиться и поэтому он ни разу ни на мгновение не задумался о том, чтобы расстаться с ней,

она как была, так и осталась надежным островком Джонатана в этом ненадежном мире, она осталась его прочной опорой, его убежищем, его возлюбленной, да-да, его возлюбленной, ибо она, его маленькая каморка, нежно обнимала его, когда он возвращался вечером домой,

искал не удобства, а надежного пристанища, которое принадлежало бы ему и только ему одному, которое защищало бы его от неприятных сюрпризов жизни и из которого его никто бы не мог больше выгнать. И когда он впервые ступил на порог комнаты № 24, ему сразу же сделалось ясно: вот оно! ты ведь, по сути, всегда этого хотел, здесь ты и останешься

Из всех этих событий Джонатан Ноэль сделал вывод, что на людей положиться нельзя и что в покое можно жить, только держа их от себя подальше.

то мгновение у него пропала слюна. Но тут ему на помощь подоспела груша, кусочек сладкой, пропитанной соком груши, и все снова пришло в движение, стало смешиваться, отделяться от нёба и от зубов, заскользило по языку и дальше вниз... и снова кусочек сыра, слегка пугающая реакция, и снова к нему все примиряющая груша, сыр и груша, сыр и груша ? это было так вкусно, что он даже соскреб ножом с бумаги последние остатки сыра и съел уголки сердцевины, которые до этого вырезал из груши.