Империя желания

Так что я собираю ее естественную смазку и смазываю её дырочку, дразня клитор, пока она не начинает корчиться, и ее ногти впиваются в ладони.

Затем я проталкиваю внутрь первый дюйм своего члена и останавливаюсь. Она закрывает глаза и душит меня.

— Расслабься, малышка. Я почти в тебе.

Ее глаза медленно открываются, и она расслабляется, ее дыхание немного замедляется. Я несколько раз медленно раскачиваюсь, затем проталкиваюсь на еще один дюйм, засовывая палец в ее киску.

Она стонет и раскрывается для меня, поэтому я оказываю еще большее давление и добавляю еще один палец в ее манящее тепло.

К тому времени, когда я полностью вошел в ее попку, мы оба задыхаемся.

— Ты чертовски тугая, жена.

— М-м-м.

— Больно?

— Да, но это приятная боль. Ох, и… и это ощущается так хорошо… так хорошо… — она раздвигает ноги еще шире, давая мне больше доступа, и я начинаю толкаться в нее, сначала медленно, пока я двигаю пальцами в её киске.

— Ты уже готова для меня, жена?

— Возможно…

Я собираю ее рубашку и снимаю ее через голову. Моя плохая девочка, она тоже безрассудна.

Вместо того, чтобы натягивать одежду ей на руки, я укладываю ее на диван и привязываю ей запястья к рубашке, которая прикрывала ее.

— Что… что ты делаешь?

— Оставайся в таком положении.

— Почему?

— Не задавай вопросов, понятно?

— Х-хорошо, — от вздохов в ее голосе мой член напрягается в моих шортах.

Поэтому я встаю, спускаю их и снимаю футболку, а она смотрит на меня своими огромными глазами, которые превратились в мириады ярких цветов, которые смешиваются и смешиваются, чем больше она наблюдает за мной.

Я не должен чертовски гордиться тем, что она так смотрит на меня, словно я единственный, кто существует в ее мире, но это так.

И это чертовски возбуждает.

— А теперь я хочу, чтобы ты раздвинула ноги, приподняв их, девочка, как, когда ты спишь вверх ногами.

— Это ничего не значит, да? — он вытягивает слова, говоря медленно, но это выглядит прямо угрожающе.

— Да, ничего.

— Поэтому ты задрала юбку и запрыгнула на байк к этому мальчишке? Потому что это ничего не значит?

— Ты не можешь говорить мне, что делать, ясно? Я могу не отвечать на телефонные звонки, ездить на мотоциклах и возвращаться поздно, и ты ничего не скажешь на это. Ты не мой отец, Нейт!

Ты должна быть терпеливой, Гвен.

— Разве это не скучное слово?

Он качает головой, приглаживая мои волосы.

— Спасибо, Крис. За все.

Он обнимает меня.

— Я понял тебя.

Я обнимаю его в ответ.

— Теперь я чувствую, что использую тебя.

— Я тот, кто использует тебя, чтобы ты дала мне постоянную работу, когда будешь владелицей W&S.

Я отталкиваюсь, смеясь.

— Им повезет, что у них есть ты.

— Ловлю тебя на слове, — он взъерошивает мои волосы перед тем, как сесть на байк. Звук ревущего двигателя эхом разносится в воздухе, когда он уходит, а я остаюсь на месте, махая рукой, пока он не исчезнет из виду.

единственная судьба — сгореть.

— Который сейчас час?

— Одиннадцать, а что?

— Где ты должна была быть час назад, Гвинет?

— Ой.

— Ой — это не место. Где ты должна была быть?

— В мэрии.

— Почему?

— Чтобы выйти за тебя замуж.

— А ты была там?

— Ты знаешь ответ на это.

— Мне нужно, чтобы ты сказала это. Ты была там?

— Нет, но это потому, что я пришла сюда и забыла о времени…

— Остановись.

Блять, блять, блять! — его проклятия сначала тихие, потом становятся громче. — Ты девственница?

— Больше нет.

— Какого черта ты мне не сказала, Гвинет?

— Я не думала, что это имеет значение.

— Конечно, это чертовски важно. Я бы не трахнул тебя в первый раз у стены. Я был бы нежным.

— Мне не нравится нежность, — я глажу прядь волос, упавшую ему на лоб. — Мне нравится именно такой ты — грубый и непримиримый.

— Ты даже не представляешь, что такое, черт возьми, грубый, — он немного покачивает бедрами, медленно толкаясь, и черт бы его побрал, вспышки удовольствия, пробегающие по мне, слишком сильны, чтобы с ними справиться.

— Ты можешь научить меня. Мне нравится, когда ты делаешь это

не только сломала меня, но и снова отремонтировала все сломанные части. Ты сделала это осторожно и с такой любовью, что я больше не могу представить свое существование без тебя.

Без твоей жизнерадостности.

Без твоего сочувствия.

Ты добавила в мою жизнь красок, таких же ярких, как и твои глаза. Каждый день я просыпаюсь рядом с этими глазами и твоей заразительной улыбкой, и чувствую себя самым удачливым ублюдком на свете.

Спасибо, что выбрала меня.

Что не отказалась от меня.

Что стала моей женой и матерью моих детей.

Люблю тебя,

Натаниэль.

которые у меня были с тобой, но и потому, что как бы ни старался, я больше не мог думать о тебе как о дочери Кинга.

Эти два года были настоящей долбанной пыткой, малышка. Я так сильно разрывался между тем, чтобы поступить правильно, и тем, чтобы принять тебя. Вот почему я избегал находиться с тобой в одной комнате. Я верил, что испорчу все и не причиню вред Кингу. Тем более, что понятия не имел, насколько глубокими были мои чувства к тебе.

Однако, как только ты стала моей женой, мое самообладание вышло из-под контроля. Я виню твою живую энергию, которой мне никогда не позволяли обладать, и твою решимость, которая может разбивать камни.

Даже такой солидный, как я.

Когда встала на цыпочки, проигнорировала весь здравый смысл и прижалась губами к моим, словно всю жизнь ждала этого.

В этот единственный момент ты уничтожила все мое представление о тебе, которое было у меня на протяжении этих лет. Вместо того, чтобы быть похожей на моего племянника, ты вложила в мою голову другие образы. Образы, которые мне не следовало представлять о юной дочери моего лучшего друга.

Мне не следовало думать о том, чтобы поднять тебя на руки, прижать к ближайшему объекту и целовать до тех пор, пока ты не сможешь дышать только мной.

Но я думал.

И ненавидел тебя за это.

Не только потому, что потерял легкие отношения, кото‍