Бронепароходы

Причиной резни называли и веру, и нацию, и общественный класс, но Мамедов знал, что главная, предельная причина — нефть. Потому что нефть — это кровь.

Только что они прикончили парня и бабу — а ничего в мире не изменилось. Не омрачилось синее небо, по-прежнему валил дым из трубы, над кормой метались чайки, увязавшиеся за судном.

Дела вёл Иван Сергеевич, мой покойный муж. Я не умею пользоваться деньгами.

Только эта девушка могла оценить в нём то, что он ценил в себе больше всего, — желание получить от жизни самое лучшее.

Михаловна, оно ведь разбой, — не вытерпев, тихо сказал Ляле Маркин.
— Николь, а ты почувствуй, что такое революция, — мечтательно ответила Ляля. — Не как передел собственности, а как стихия нового сотворения!

Кто был никем, тот оказался всем.

Он, Хамзат Мамедов, не умел изобретать новые машины или руководить промышленными предприятиями. Зато он умел убивать ради тех, кто созидает.

его единственный сын, тоже покончил с собой. Причина была известна, однако она не объясняла, как жить дальше. Самоубийца оставлял близких в ощущении вины. Со временем можно было избыть горе, но вина терзала вечно, и объяснить её не выходило.

его единственный сын, тоже покончил с собой. Причина была известна, однако она не объясняла, как жить дальше.

Горе забилось в ней, как холодная и сильная рыба в пустом ведре. Это очнулась ошеломлённая душа