Механика свободы

Если небедные недостаточно щедры, чтобы добровольно отдавать деньги бедным путём частной благотворительности, с чего вы взяли, что они настолько глупы, что будут голосовать за то, чтобы их принудили раскошелиться?»

Сила иссякает, будучи разделённой. Если один человек владеет всей едой, он может заставить меня делать почти все. Если она разделена среди ста человек, никто не сможет заставить меня делать слишком многое за еду, а если один попробует, я могу получить лучшее предложение от другого.

Поэтому ресурсы, не обязанные своим существованием человеческой деятельности, приносят своим владельцам от силы одну двадцатую часть национального дохода. Львиная доля всех доходов — это результат человеческих действий.

Государство отличается от других преступных группировок тем, что оно узаконено.

Анархист, кроме как в пропаганде своих противников – это не тот, кто желает хаоса. Анархисты, как и другие люди, хотят иметь защиту от воров и убийц. Они хотят иметь мирный способ решения разногласий. Они желают, возможно, даже больше, чем другие люди, иметь возможность защитить себя от иностранного вторжения. В самом деле, какой смысл упразднять собственное государство, если на его место немедленно придёт чужое? Чего анархисты не хотят, так это того, чтобы все эти полезные услуги – услуги, оказываемые сегодня полицией, судами и оборонным ведомством – предоставлялись той организацией, которой они предоставляются сейчас: государством.

В идеальном социалистическом государстве власть не будет привлекать помешанных на власти. Люди, которые принимают решения, не будут проявлять ни малейшего пристрастия к своим собственным интересам. Там у умного человека не будет никакой возможности прогнуть институты так, чтобы они служили его собственным целям. И реки будут течь в гору.

Ваша собственность – это то, чем вы распоряжаетесь. Если большинство вещей находятся в распоряжении людей, персональном, или через добровольные ассоциации, общество является капиталистическим. Если такой контроль распространён достаточно честно среди большого числа людей, общество приближается к конкурентному свободному предпринимательству – лучшему, чем наше нынешнее. Если его члены называют это социализмом, то почему я должен возражать?

Социализм мёртв. Да здравствует социализм.

Никто, кроме нескольких брахманов в Дели и двух-трёх троцкистов в Нью-Йорке, уже не верит, что земного рая можно достичь, национализировав General Motors и передав овощную лавку на углу в ведение муниципалитета. Социализм как последовательная идеология мёртв, и вряд ли он будет возрождён студентами-бунтарями в Париже или советскими танками в Праге.

Везде, где есть государственная монополия, налицо неэффективность, плохое обслуживание — то есть возможность получения прибыли. Капитализм наносит ответный удар.

Если прошлое чему и учит, так это тому, что малоимущие вряд ли получают многое из того, что они не оплатили, но запросто могут оплачивать то, что не получают. Основной эффект таких программ, как для них, так и для всех остальных, заключается в том, чтобы заставить их платить за услуги, которые они не стали бы покупать добровольно, потому что они не считают их настолько ценными. Это и называется помощью бедным.