Тропою грома

медленно брел по Большой улице, вялый и скучный, с пустотой в сердце: неживая оболочка человека. Без мыслей. Без чувств. Он двигался машинально, он жил по инерции и безучастно делал все, что полагалось. Он равнодушно подумал, что вот это, наверно, и называется быть несчастным. Это не то, что обида или боль. Обида это обида, боль это боль, а несчастье совсем другое. Можно чувствовать обиду, не будучи несчастным. И боль можно испытывать, и все-таки не быть несчастным. Быть несчастным — это совсем другое. Какая-то омертвелость и тупость и временами тоска. Вот что такое несчастье. Когда не можешь ни смеяться, ни плакать, и кажется, что ничто тебя не трогает, а на самом деле вся душа выворачивается наизнанку. Несчастье. Это слово обычно поминают совсем иначе. А на самом деле вот что оно значит.

Я люблю свой народ, но я знаю, что он вовсе не самый лучший из всех народов.

Черный и белый проходят тропой,
Глядя друг другу в очи.
Один — ослепительный день, другой —
Скорбная гордость ночи.
Смотрит с опаской на них черный люд,
А белые требуют мести:
— Дерзость какая! Глядите, идут —
Эти двое… вместе. —
Но что им те взгляды и бранная речь, —
От дома идут они к дому…
Так молния, словно сверкающий меч,
Проходит тропою грома.