Джон Лэнган

Вблизи же, когда едешь среди них в свете раннего утра, что пробивается над закругленными высями, горы кажутся невероятно настоящими, даже более реальными, чем что бы то ни было. Вид этих каменных нагромождений с повязанным на манер шарфа редколесьем захватывает дух.

Петляя по ответвлениям дорог, вы то и дело проезжаете луга и старые дома – местечки уединенные, тишина там царит такая, что заслушаешься.

Высекая мириады искр и разбрасывая зазубренные осколки металла

Две недели спустя на том перекрестке установили светофор; перемена стоимостью ровно в четыре человеческие жизни. Такие вот в наши дни расценки. Дрешерам он был уже ни к чему – разве что как памятник.

и боль в душе росла, подобно выжженному пятну под увеличительным стеклом в солнечный день.

Красота, сказал священник. Моя жена и дети сейчас – в месте невиданной, невыразимой красоты, красоты за гранью нашего восприятия. И еще там радостно, сказал он. Бесконечная радость. Если бы я мог пробить дыру в чьей-нибудь маске, я бы увидел красоту и радость? Или у нас есть только маски – и все? Знаешь, сидя на том перекрестке и глядя, как зеленый сменяется на красный, я не думал о рае. Я думал о совсем-совсем других вещах. Может быть, Бог наш, если он есть, не так уж хорош. Может быть, он злой или сумасшедший. Или просто скучающий, или очень недалекий. Может быть, у нас тут все совершенно неправильно. Может быть, то, что скрывается за маской, уничтожило бы нас, если бы мы могли это видеть. Ты думал когда-нибудь об этом?

Ходила молва, что тип он совершенно недалекий, не самая яркая свечка на тортике.

К тому времени как муж Лотти решился рассказать ей обо всем, ее отец уже пять лет как лежал в могиле – туда его свело то, что некогда звалось в народе восстарением. Сейчас подобное назвали бы, скорее, синдромом Альцгеймера; так или иначе, недуг сей в считанные годы разрушил личность Райнера, оставив после себя лишь опустошенную оболочку, что позже была вырвана рукой смерти без особых усилий.

одна из несущих стен обрушилась, часть крыши провалилась внутрь, превратив особняк в огромную выскобленную раковину